Собака бывает кусачей. (Части с первой по третью)

[Sters]

Название: Собака бывает кусачей
Автор: Sters
Персонажи: Наруто/Саске, Наруко, Хината и Ко
Жанр: повседневность, романтика, юмор, школа, гендербендер, драма, в некотором роде
Предупреждения: ООС, АУ, отсутствие обоснуев как предупреждение
Размер: мини
Статус: в процессе
Дискламер: Великий и Ужасный Кишимото
Саммари: бьём по школьному ау
Саске, популярный парень в школе, отвергает признание застенчивой неудачницы Наруко, тем самым навлекая на неё гнев своих воздыхательниц. Однако брат-близнец - Наруто, так просто это дело не оставляет.
От автора: Пишу по заявке фикбука...поэтому жутко неуверена, ещё и по главам, ещё и такое...В общем, прощаю тапки)

Часть первая.

Что-то было не так во взгляде этих голубых глаз.

Сестра говорила, что всё в порядке, что если бы Учиха ответил взаимностью, было бы ещё хуже, и что это именно она во всём виновата. Наруко улыбалась тому, что ей просто повезло уродиться таким чучелом. Но Наруто на самом деле знал, что сестре надо лишний раз помыть волосы и открыть лицо, чтобы все поняли, что никакое она на самом деле не чучело, а Учиха самая настоящая сволочь.
Может именно поэтому и было что-то не так в его взгляде, ведь это так сложно смотреть на того, кому ты готов свернуть шею, но вынужден находиться в состоянии ожидания.

Что-то было не так в этом взгляде, и это что-то не давало покоя Учихе. Сначала он подумал, что это гордость, которую раньше топили, а сейчас она всплыла от обиды и ненависти, но вспоминал ту девчонку, которая только что и ассоциировалась со словом лохушка, и начинал сомневаться. Ведь нельзя просто придти в школу после избиения и недельного больничного и смело улыбаться жизни. Жизни, тем трём выдрам и ему самому, по пути чуть пару раз не сворачивая себе ноги от каблуков и неприлично выражаясь.
Учиха действительно не мог заставить себя смотреть в другие стороны, ведь его всегда так заботила неправильность реальности, тем более если это касалось таких неудачниц, которые за неделю решили стать на пару сантиметров выше, накрашенными и внезапно счастливыми. Саске, конечно, слышал, что любовь девушек окрыляет и всё такое, но что-то в этом взгляде не позволяло сказать ему, что это любовь. Не в этом взгляде. Не сейчас.

- Узумаки, свали-ка отсюда, - мерзкий голос вытащил Наруто от мысленного вязания крючком петли для обидчика своей сестры, и тот хмуро посмотрел на трио крашеных. Они смотрели на него, смотрели сверху вниз, смотрели с жестокой насмешкой, а у самих даже корни не прокрашены и желтые тональники. Тональники? О да, Наруто знает, что это такое. Знает и ненавидит.
- Доем, тогда и уйду, - невозмутимо ответил(а) Узумаки, поднося к губам стакан с молоком и удивляясь своему противному голосу , но восполнить запасы кальция, а он между прочим растущий организм и всё такое, ему не дала самая особенно непрокрашенная и желтая, легким движением и упсом дернувшая руку Наруко. Вот, что называется - по усам текло, а в рот не попало, благо бритый.

Молоко лениво капало с носа, из носа, текло по подбородку и приземлялось на свежевыстиранной от крови и грязи форму. Наруто резко встал, поставив стакан на стол, вытер тыльной стороной левой руки губы, и вместе с тем сжимал в кулак правую. Доли секунды в нём боролось желание поломать им носы, чтобы больше неповадно было, и невозможность этого сделать, ибо его с самого детства учили не причинять вреда, как своей родной сестре, так и остальному женскому населению. И он с сожалением выдохнул, когда воспитание победило. Но зло посмотреть на Учиху, виновника «торжества», Наруто всё же удосужился. Прямо в глаза. А встретившись с его взглядом разозлился ещё больше. Ведь Учиха действительно виноват, ведь это его свора выдр, ведь только одного его слово, а Наруто видел в их глазах, что его они будут слушаться беспрекословно, и эти жертвы эйвона распадутся на атомы и улетят бороздить вселенную, даже если не знают, что такое атомы.
- Да на БигБене я вас всех вертела, - прошипела не своим голосом Наруко, не отрывая взгляда от Саске, и, слегка ковыляя на каблуках, гордо удалилась из столовой. Саске своим салатом даже не подавился.

Случается так, то мы долго смотрим на человека и не можем понять, что с ним не так. Неправильность – она не даёт покоя. Саске видел, что не так, он знал кто такая Наруко, он учился с ней шесть лет, и он очень сомневался, что по ночам она торговала наркотиками и бегала на рок-концерты. Потому что…

Часть вторая.

Что-то неправильное было в этой осанке. В этих плечах. Ровные, гордые, расправленные. Сутулость не уходит за одну неделю, он это знает, как никто другой. И не в случае, когда тебя публично тащат за волосы к туалету. Фениксов не существует, из пепла не восстают, обычно его приминают чужие подошвы.

Между тем Наруко серьёзно настраивалась на физкультуру. Корчилась от боли, держалась за живот и что есть сил верещала про красные дни календаря и несправедливость эволюции. Физрук, который отродясь никого не освобождал, сначала немного посмущался, потом поругался, а потом, заикаясь и отведя в тихий угол, отпустил несчастную девушку. Проковыляв между желтолицых, несчастная девушка злорадно улыбнулась.
А потом, когда все вышли с физ-ры, злорадная улыбка подпитывала свои силы от того, как корчились в чесотке выдры. Перцем куриц не испортишь, а Наруто тот ещё кулинар.

Вообще физкультура нравилась Наруто. Конечно, физрук недоумевал, как у девушек могут идти месячные аж вторую неделю подряд, но лезть в это дело не решался. Наруто всегда с радостью ожидал моментов с переодеванием, хотя очень часто они омрачались сплетнями. Он наслушался про всех. Про того странного чувака с горшком, про жирдяя из параллели, про эту сучку Хьюгу, которая возомнила из себя невесть что и её надо бы проучить. Наруто не считал Хинату сучкой и уж тем более не собирался позволять никому её обижать, и именно поэтому решил, что его сестре давно пора завести себе подругу.
Хината сидела вся такая тихая, спокойная, и как нас учат, чтобы не бояться людей на выступлениях, смотрела в никуда и ни на кого. Языка бы ни у кого не повернулось назвать это прелестное создание стервой, сучкой и вообще. Её надо брать и…любить, холить и лелеять, а не то, что вы подумали. А прямо за спиной Хинаты сидел Саске. Тоже весь такой спокойный, тихий и ни на кого не смотрящий, но Наруто то знал, какой он нехороший, а потому снова переключил своё внимание на Хьюгу.
Наруто в принципе обращал своё внимание на всё что угодно, но только не на урок и не на учителя. Урокам это не нравилось, учителям подавно, поэтому, отучившись всего неделю, некогда милая и прилежная ученица Узумаки Наруко умудрилась схлопотать три двойки и десять замечаний. Дневник буквально краснел за свою хозяйку, а Наруто всё думал, что позже, когда сестра всё узнает, будет краснеть так же перед ней. Но Наруто же такой молодец, он, вот, ей подругу нашёл, и…может быть друга. Наруто покосился на Сая, сидящего с другого бока и мило ему улыбающегося.

Чуть позже, когда Наруко, вся такая чудесная, мир\пони\ромашки, хотела подойти и познакомиться, то есть подружиться с Хинатой, был остановлен этим самым Саем, а через минуту отведён в тихий и мрачный уголок. Складывалось впечатление, что в этой школе все друг друга так и норовят отвести в какой-нибудь тихий мрачный уголок.
- Как тебя зовут? – улыбался Сай, сжимая в руке тёмную папку с листами:
- Наруко, - хлопал ресницами Наруто, думая, что это странно не знать имени своего одноклассника. Он их специально всех учил, по фотографиям, чётко проговаривая каждое имя и пару раз чертыхаясь на букве У.
- Нет, не Наруко, - всё так же улыбался тот, - ты даже не женского пола.
Наруто как был так и офигел. Внутри всё буквально кричало, что вот, у него тушь, тональник, даже вон, грудь себе прикрепил, как это не женского пола? А каблуки? Или тут действует правило - "Не всё то баба, что юбки носит"?
- То есть? - таки выдавил он.
- Я художник. По-твоему, я не отличу мужское тело от женского? А руки ты свои видел?
Наруто внимательно посмотрел на свои пальцы и снова на Сая, снова на пальцы и снова на Сая. Пальцы были кривыми, кисть широкой, и было странно, что именно такая рука выглядывала из рукава блузки. Сай, словно больше ему ничего и не надо было, собрался выйти на свет Божий, но Узумаки, желая остановить одноклассника и попросить никому не рассказывать, промахнулся и схватил его папку. Нежданчик застал Сая врасплох, а потому она легко оказалась в руках ну очень любопытного Наруто. А в папке было то, из-за чего тот решил, что его сестра никогда и ни за что не будет дружить с этим парнем.

Там разве что порева с участием Наруко не хватало. Вот она ест, а вот она пьёт, а вот она радуется лучам солнца…из окна своей комнаты. Следующим, что должно было случиться – избиение с особой жестокостью, но всё обошлось лишь ударом в живот и изъятием папки для дальнейшего сожжения. Ну, хоть не орал, а то сюда бы все сбежались.
- И чтобы никому не слова, - бросил Наруто, возвращаясь в оживлённую часть школы, не уточняя по поводу чего Саю молчать. Сай решил, что лучше не переспрашивать.

Часть третья.

- Как делишки? Я тут присяду, ладненько?
Наруко выспалась, была абсолютно счастлива и полна добра, что пыталась показать абсолютно всем, а особенно этой замечательной особе. Замечательная особа удивилась, помолчала, и только потом рассказала, что дела у неё очень хорошо, а место свободно и здесь может сидеть хоть сам чёрт. Ну, то есть сказала она это немного иначе, спокойно улыбнувшись и став в глазах Наруто ещё более замечательной, но смысла мы не потеряли. Уже через три урока они были подружками не-разлей-вода, по крайней мере именно так Узумаки называл степень знакомства, когда человек разрешает тебе воровать еду из его тарелки. А Хината скромно молчала, краснела и радовалась. У неё никогда не было подруг. Были друзья, подруг никогда. Эти самые друзья, бывало, шутили, что девушки завидуют Хинате из-за размера груди. Она на это совсем не обижалась, но по вечерам, в ванной, иногда щупала её и не понимала, чем она так может отпугивать.

Саске всё так же внимательно следил за Наруко. Наруко, всего за несколько недель обрастающей приятелями, с разбитыми костяшками на кулаках, с порезами на подбородке (Наруто никогда особо бриться не умел), и за страдающими чесотками барышнями, которые про него самого уже и думать забыли, лишь бы перестать царапать самих себя. Кстати, в связи с этими обстоятельствами, ну и ещё с теми, что вся косметика из их сумочек куда-то подевалась, а все лаки вылились на тетрадки, ходить они стали менее накрашенными, и даже почти симпатичными.
Саске, сам того не замечая, подсаживался с каждым разом всё ближе к Узумаки, словно этот парадокс, как чёрная дыра, притягивал к себе.

- Ты мне нравишься, - радовалась дополнительной котлете Наруко, сияя ярче, чем лысина директора.
Саске начал злиться. Ему непременно хотелось сказать что-то такое гадкое, мерзкое, чтобы ушла вся неправильность:
- А я думал, что тебе нравлюсь я.
Почти вся столовая разом замолкла, приобретавшая человеческий облик троицы девиц, периодически почёсывая конечности, напряглась.
- Твоя информация устарела, - Наруко, тут же отозвавшаяся на постороннее вмешательство, точно только сейчас вспомнила о существовании причины своего тут пребывания, в упор посмотрела на Учиху, буквально посылая тому сигнал вызова. Хоть слово, хоть одно лишнее слово, дайте только повод, и Наруто превратит эту смазливую морду в месиво.
- То есть, тебе нравится Хината? – должен был изначально молчать Саске, ну или не ухмыляться.
- Да, мне нравится она, а я нравлюсь ей, ведь так, Хината?
Хината, втянутая в это далеко не по собственной воле, ведь она только поделилась котлетой, паниковала и не знала что ответить. Но Наруто и не ждал от неё ответа, он просто поцеловал её. Не пережевав до конца эту самую котлету, конечно, так что первый поцелуй у Хьюги получился несколько не ванильным, с привкусом сигарет на закате около подъезда.
Вся столовая ахнула. Хината залилась румянцем. Наруко, даже во время поцелуя, не отводила взгляда от Саске, пытаясь донести до того, что он уже никто в её жизни. А сам Саске просто проглотил язык и, даже не подавившись, ушёл.

Ещё шесть лет назад. Шесть замечательных лет назад Учиха был никем. Ничтожеством. Его ненавидели все, его все презирали. Дети могут быть слишком жестоки, и Саске это было известно лучше всего. Тогда, шесть лет назад, он буквально бежал в другой город, к своему старшему брату, через слезы и мольбы, от унижения. И именно шесть лет назад, переступив порог новой школы, он навсегда для себя решил, что ни за что не позволит смеяться над собой снова, а так же никогда не поведётся с тем, над кем смеются другие. Потому что Саске знал, что фениксы – миф.
Но он смотрел на Наруко и видел её пылающие крылья, которые были обязаны испепелить всех, пытающихся их оборвать.