Саске кажется, что Наруто давно пора проснуться.

Потому что во сне Наруто всё легко и просто. Всё плохое становится хорошим. Всё хорошее становится еще лучше.
И даже у Саске появляются откуда-то доселе не существующие чувства, эмоции и стороны, одна другой светлее.
Последнее особенно его злит, поэтому Наруто должен открыть глаза.
Наруто должен понять, что люди со временем становятся только хуже.
Цветы вянут.
Ложь процветает.
Равнодушие ведёт за собой лицемерие.
Жестокость, ненависть.
А этот придурок улыбается и тащит Саске гулять.
На улице слишком солнечно.
Под первым же кустом валяется пустая бутылка.
Саске думает о том, что люди свиньи. Наруто поднимает бутылку и выбрасывает её в ближайшую урну.
Из-за угла выскакивает мальчишка, а за ним еще несколько, ловя его и прижимая к стене.
И пока Саске думает о том, что в школах процветает травля, Наруто читает им лекцию и тактично раздает затрещины. Отходит от них он уже отбиваясь и твердо обещая сыграть завтра в футбол.
- Ты завтра тоже не отмажешься, - шутливо угрожает он Саске.

Наруто прыгает от лужи к луже, рассказывая какую-то ерунду, пока дорогу им не перебегает ободранный кот.
Коварная улыбка, и следующие полчаса они проводят в погоне за котом. И еще минут десять насильно пытаются покормить его сосисками из ближайшего супермаркета.
А потом Наруто смотрит Саске в глаза. Таком ярким и откровенно счастливым взглядом, что тот начинает сомневаться.

А кто из них спит?




Инди.

Rogue Wave – Lake Michigan

@темы: Фанфики, Нарута

---

- Теперь понятно, какого хрена ты все пары дрыхнешь.

Наруто затянулся, давя в себе кашель и щурясь на яркий луч рассветного солнца.

Рыжий свет медленно обволакивал верхние этажи девятиэтажки, вбивался в огромные окна лоджии, где стояли Наруто и Шикамару, без стука.

С босыми ногами, в расстегнутых джинсах и с распущенными волосами, неаккуратно зачесанными назад, Шикамару наслаждался утром, хотя по меркам его организма это была уже глубокая ночь. Самое время, чтобы лечь спать.

- Ахринеть! – буквально проорал Наруто, списывая кашель на крик, а не на то, что к табаку его организм категорически отказывается привыкать, - это она свинью выгуливает что ли?

Шикамару лениво опустил взгляд во двор, где женщина действительно выгуливала свинью, то и дело оглядываясь по сторонам. Поэтому и выгуливала ранним утром – стеснялась.

А это значит…

Из-за угла выскочил мужчина, Шикамару может и не знал бы о его существовании, если бы не тот факт, что выскакивал этот мужчина всегда ровно после того, как на прогулку выходила женщина со свиньей, ну и конечно еще то, что бежал этот мужчина сломя голову. На свой автобус. На который вечно опаздывал.

А это значит…

С того же автобуса, на который так спешил мужчина, сошла поникшая девушка и медленно побрела в сторону двора, где заканчивала выгуливать свою свинью женщина. Шикамару однажды видел эту девушку в медицинском халате, из чего сделал вывод, что она медсестра и скорей всего возвращается с ночных дежурств.

А это значит…

Женщина ушла, а вместо неё выгуливать своего пса вышел Киба – его с Наруто одногруппник.

А это значит…

Что пора ложиться спать.

Но сегодня был кое-кто, кто пока не вписывался в расписание.

Наруто, со слипающимися глазами, но почему-то совсем счастливым лицом, разглядывающий случайных людей и давящий в себе желание пожелать Кибе доброе утро.

- Пойдем спать, - Шикамару, потушив сигарету, потянул Наруто к себе, - всех рассветов не встретишь.
- А я постараюсь, - хитро улыбнулся в ответ тот.

И в расписании Нара Шикамару появился новый пункт.


Сплин - Мы сидели и курили

@темы: Фанфики, Нарута

---

Привет со дна.

Фандом: Кингсман
Хартвин
Рка
драма, ангст
печальболь


Мишель стонет слишком громко и наиграно.

Эггзи молчит.

Хрипит в подушку и хочет умереть под очередное:«Расслабь дырку, пацан».

Дин завалился в его комнату ночью, конечно же, дыша перегаром.

- Раздвигай ноги, ты ж у нас балерина, - прохрипел он. Эггзи ничего не понял.

Но Дин умел доходчиво объяснять, вот и объяснил.

«И чтобы ни звука».

«И чтобы матери даже не думал говорить».

Эггзи понял.

А со временем даже воспринял как норму.

Потому что не было того, кто сказал бы:«Нихрена это не нормально, Эггзи»
Потому что некому было даже рассказать об этом.

А может в полицию? А там на смех, как это так, здоровенная детина, а рухлядь такую приструнить не смог.
А Эггзи даже не пытался.

Потому что сначала мать была беременна. А потом родилась она. Та, что похоронила все окончательно. Надежду, что мать уйдет от Дина, надежду, что жизнь будет хороша и прекрасна, и Эггзи не придется, каждый раз уходя из дома, думать о том, что не мертва ли там мама или сестра. Впрочем, даже не смотря на это, сестру он полюбил.

Видя в каждом мужчине старше тридцати угрозу. В каждой девушке ту, которая со временем станет похожей на его мать. Ведь когда-то и Мишель была другой. Значит, меняются все. И Эггзи изменится тоже.
Тоже.

Кингсман – как спасательный круг, в море соли, разъедающей его раны, появился внезапно. Настолько внезапно, что первое время Эггзи боялся за него хвататься, принимая за очередной мираж, и как следствие – разочарование.

А когда схватился, то понял, что лишь от него одного зависит, станет ли спасательный круг кораблем или камнем.

И Гарри Харт, тот кто бросил этот круг, стал исключением из уже расписанной по пунктам книги.
Однако Эггзи с радостью зачеркнул в ней то, что было после «Спиться в двадцать два и выстрелить Дину из дробовика в голову». И с радостью бы зачеркнул то, что было до. Но не мог.

Он сравнивал.
Каждое движение, каждую реакцию, каждый взгляд.
Запах грязного тела против запаха дорогого парфюма. Ровный и спокойный голос против прокуренного хрипа.
Гарри Харт как полная противоположность мужского канона его мира.
Эггзи не помнил своего отца, но он надеялся, что тот был хоть немного похож на его наставника.

И тем хуже для Эггзи были моменты, когда Гарри Харт прикасался к нему. Оставалось лишь надеяться, что Галахад не замечает дрожи, которая проходит по телу.

Просто Эггзи привык к тому, что прикосновения или через кулаки, или… Или Дин.
Просто Эггзи не был готов делиться этим. Даже с Гарри.

Как он не был готов делиться мыслями о том, каков этот истинный джентльмен в постели.

Полная противоположность Дину.
Нежно и ласково? С трепетом касаясь чужого тела? Уверенно, просчитывая любое движение?
И с кем? Наверное, с такой же леди, которая по утрам сварит кофе, а ночью аккуратно снимет с себя ночнушку. А потом так же аккуратно её наденет.

И никогда с Эггзи.

И не то, чтобы ему так уж хотелось.

Просто Эггзи без сомнений бы пошёл убивать королеву, если бы Гарри сказал, что так надо.

Как когда-то ложился под Дина, потому что тому не хватало его матери.
Точнее это Дин клал его под себя. Так Эггзи больше нравилось думать. Ведь так и было.
Да?

Но сейчас не было Дина. А лежа в кровати не было липкого ожидания скрипа двери.

Был Гарри. Как целый мир уверенности в решении всех проблем. Возможно, даже его личных.

И Эггзи даже не заметил за собой, как начал вкладывать в каждую фразу второй смысл.

Это происходило не намеренно и слишком легко, как разговоры о погоде или ответ на «как дела».

Галахад не мог не замечать. Галахад не мог игнорировать.

И уже зажатый в тупик Эггзи, когда еще был шанс невинно похлопать ресницами и уйти, с вызовом взял наставника на слабо.


- Расслабься, Эггзи, – почти ласково, но Гэрри от этого «расслабься» захотелось взвыть. Потому что чему-чему, а уж расслабляться жизнь его научила сполна. Но он молчал, борясь с первыми позывами омерзения и непонимания.
Зачем все это? Разве нельзя было все оставить как есть?

Любопытство сгубило кошку.
Любопытство губило Эггзи.

Губило, пока Гарри безуспешно пытался понять, почему мальчик, который сам его подбивал, сейчас не выказывал даже малейшего возбуждения.
Губило, пока Эггзи уговаривал себя.

«Давай, Эггзи, это же Гарри. Чёртов-Гарри-манеры-делают-мужчину-Харт. Мужчина, а не пьяный выродок, по ошибке зовущий себя отцом Дейзи».

Грань, на которой хватило бы лишь одного неверного действия, чтобы кинуть в бездну всё.

Гарри входит глубже.
И всё летит в пустоту.


После Галахад смутно догадывался, что точка невозврата пройдена, но то, что дало толчок, осталось для него за тёмным занавесом.

А Эггзи молчал.
Впервые желая, чтобы молчал не только он сам, но и его разум. Потому что дело было вовсе не в том, что он не может признаться Гарри. А в том, что он не хотел этого делать. Жалея себя после Дина, Гэрри нашел себе новый повод, для того чтобы сжиматься в комок в одиночестве и казаться сильным в глазах других.

А потом Гарри умирает. Так обычно случается, когда человеку стреляют в голову. А Гарри человек.

И когда встает вопрос спасать мир или себя, то вопроса и нет.

Ведь всегда проще спасти (кого-то)что-то другое.

Ведь проблемы мира куда менее значительны, чем проблемы Эггзи.

Потому что Галахад десятки раз спасал Планету, но Эггзи так и не смог.


Спасательный круг все же оказался камнем.

На дно.

@темы: Фанфики, Kingsman

---

Мои поздравляшки вам на новый год
Любви там, счастья. Выполнения всего обещанного и обещаний того, что выполнится
А так же хороших завершений дел и чтобы голова не болела

И будет здесь висеть первая часть фф, название которому еще не придумано, и более того, даже толком не вычитанного

позже это оформится более адекватно

Саске всегда жил один.
Следил за лесом, чинил свою лачугу, молился за убитых им зверей. Всё у него шло впрок, всё приносило пользу, ничего зря не пропадало.
Сколько Саске уже жил - со счёта сбился. Даже Время со счёта сбилось. Забыло про него, обошло стороной. Не касалось сединой угольных волос, не обнимало. Издалека наблюдало за вечно молодым, но совсем одиноким юношей.
А Саске и не ведал, и не знал.

- Не ловит, - хмурился Наруто, вглядываясь в экран телефона, - заблудился.
И по всем правилам:
- А-у-у-у-у-у-у-у!
Протяжное такое ау, ни с чем не спутаешь. А в ответ лишь скрип деревьев да птичий щебет.
Делать нечего, спрятал телефон в карман, пошел дальше ярко-рыжим пятном по черно-белому царству. Чай не дремучий лес, люди то быть должны.
Не уследило Время за Судьбой, вмешалась злодейка.
Небольшой дом Наруто приметил не сразу. Все думал, что привиделось, никак взгляд сосредоточить не получалось. Боковым видит, прямо смотрит – нет.
Но Наруто, не будь дураком, верил в свою удачливость ровно так же, как в то, что дважды два четыре. Поэтому шел. Упрямо шел, углубляясь в снег, где по колени, где выше, пока не наткнулся на внезапную тропинку. Причем из притоптанной травы.
Саске нравилась осень, Времени нравился Саске.
«Аномальная зона» - шокировался Наруто. Он по телевизору видел, что такие бывают, и что от них просят держаться подальше. Мол зло там живет. Ведьмы какие, демоны. Дом, который сначала лишь грезился, теперь стоял перед ним всем своим величием хижины лесника, но старательно не верующий ни во что подобное Наруто чуть было не перекрестился.
Весь в знаках, с сооружениями на подобии ловцов снов, висевших везде, где можно было что-то повесить. Наруто оглянулся назад – зимы и след простыл. Попытался вернуться – но постоянно возвращался к той же протоптанной тропинке.
Делать нечего. Сердце, казалось, было готово выскочить через горло, когда Наруто все же решил обойти хижину по периметру. Осторожно ступал, вдыхая сырость дерева, чувствуя, что совсем недавно прошел дождь. Непривычная прохлада, вместо мороза.
За домом обнаружилась небольшая постройка, похожая на сарай, заходить внутрь Наруто не стал, с опаской прошел дальше.
А за сараем обнаружилось...алтарь?
Наруто сглотнул, прикидывая, чем могло оказаться это сооружение из камней, и из всех мыслей отчаянно орала только одна «Здесь гребанные сектанты!».
Хруст веток сзади, оклик из смеси «Эй» «Вэй» «Мэй» .
Он оглянулся. В нескольких шагах от него, хмурясь, стоял парень, в одной руке держа подобие топора. Наруто сделал отчаянный шаг назад, и уже через мгновение, поскользнувшись, ударился головой о нижний камень алтаря.
Очнулся Наруто уже в помещении, смутно различая над собой хмурое лицо Сая.
- Сай, ты?
- Сьай? – глупо переспросило лицо, коверкая слова, чуть наклоняя голову набок, - ты?
Нет. Не Сай.
В Сая Наруто был влюблен безответно и очень давно. То есть они встречались, но вот Сай «любил» на отвали, зато иллюзию создавал вполне умелую. Наруто даже верил. Первые месяца два, дольше как-то не получилось.
Это не Сай. Похож, но не он. Будто более совершенное лицо, словно добавили не хватающего, живого, немного удлинили волосы и вставили в них перья.
И тут Наруто вспомнил.
Алтарь вспомнил, топор вспомнил, аномальную зону вспомнил. И похолодел.
Возможно, побледнел.
Так как незнакомец заботливо приложил ладонь ко лбу. И сейчас Наруто приметил, что лежит он не на разделочной доске, а на вполне себе кровати, и парень смотрит скорей со злобой, а с любопытством. Изучает. Будто давно не видел людей.
А ведь и правда, давненько.
Время оберегало его старательно, без внешних вмешательств.
Наруто вздохнул, мысленно упрекнув себя в поспешных выводах.
Сел на жесткой кровати.
- Как тебя зовут?
- Овут? – опять переспросил незнакомец.
Наруто покачал головой, подумал. Тыкнул в себя пальцем.
- Наруто, - перевел палец на парня, - ты?
- Науто, - ткнул в себя пальцем парень, в Наруто - ты?
Наруто не сдержал стон отчаяния.
Снова замотал головой.
- Наруто, - снова палец в себя.
- Саске.
- Ну хоть с чем-то разобрались, - облегченно вздохнул неудавшаяся жертва сектантов.
Саске смотрел пристально, внимательно. Вглядывался, казалось, в каждый шов на его зимней куртке, в каждый волос. Стащил с Наруто шапку, попытался надеть на себя, отзываясь злым прищуром на легкий смешок незнакомца. А Наруто между тем пытался понять, что происходит.
Что какая-то неведомая херня, это и так было понятно. Только вот странностей с Наруто за всю его жизнь не случалось ни разу. Даже свет не мигал, что уж говорить о том, что из зимы резко попасть в осень, да еще и одичалого чудака встретить.
Хотя насчет одичалости можно и поспорить.
Дом больше походил на деревенский, слышался треск поленьев, пахло травами и чем-то съедобным. Было жарко.
Наруто потянулся расстегнуть куртку, на что получил еще взглядов от любопытной стороны. Следующие минут пять бегунок терпел жесткую эксплуатацию, после чего отправился на покой в грубые ладони. Наруто как знал, что долго замок ему не прослужит.
Без смущения, словно раздевая куклу, Саске стянул с Наруто куртку, принялся за свитер.
Наруто как-то даже оторопел.
Свитер так же был изучен, разве что на нитки не распорот.
И оставшись в одной лишь футболке, Наруто почувствовал, что в доме достаточно прохладно.
Треск.
Свитер пошел на нитки.
- Я случайно,» - вопросительно потерянный взгляд, и Наруто не нашел ничего лучше, чем просто улыбнуться. Всё же не дурак, понял уже, что говорят они на совершенно разных языках. Впрочем, на каком конкретно языке говорит его новый приятель, он так и не понял.
Наруто вздохнул. Это очень усложняло и без того проблемную ситуацию. Ни спросить, что за чертовщина здесь твориться, ни элементарно поинтересоваться, на кой черт этому чудаковатому парню на заднем дворе это сооружение из камней, и уж тем более не попросить оставить одежду в покое Наруто не мог.
Сай бы, наверное, попытался общаться рисунками. Наруто уж было ухватился за эту идею, но рисовать ему было отчаянно нечем. Мысль попытаться через настройки языка на телефоне опознать на каком все же разговаривает Саске, Наруто отмел сразу же, как увидел того, запутанного в пряже и старательно добивающего рукав.
Что случится с его телефоном тогда? Он же кнопок потом не соберёт. К тому же подарок, все от того же Сая.
Кстати насчет телефона…
Наруто окликнул Саске, когда тот уже мастерски собирал пряжу в клубок. Создавалось впечатление, что он ради этого заманивает к себе людей – лишь бы клубков накрутить, ибо делал Саске это с энтузиазмом, в пору бы отличнику завидовать. Но тем не менее на имя, Наруто надеялся, что все же имя, а не какое-нибудь ругательное слово, откликнулся. Жертва раздевания тут же открыла рот, показывая в него пальцем. Мол, есть хочется, сил нет. И хотя Наруто скорей тошнило, делать ему этого было категорически не чем – последний его более или менее адекватный прием пищи был вчера, если мак с колой, конечно, можно было назвать адекватной едой.
Саске, кажется, понял сразу, чего от него хотят. Даже клубок оставил в покое, отправился в сторону печки.
Наруто быстро дернулся к куртке, от чего казалось голова вот-вот расколется на две половины, но он перетерпел, доставая телефон из кармана.
Ничего.
Ни пропущенных, ни смс, ни связи.
И батарея близка к разрядке. Делать нечего. Вздохнув, Наруто выключил телефон, спрятав его в карман штанов.
Саске тем временем суетился возле стола. Если, конечно, размеренные движения, без спешки, можно было назвать суетой. Наруто встал с лежанки, думая, что вдруг в его жизни просто случилось чудо. То есть сейчас всё изменится. Как героям, попадающим в другие фентезийные миры, ему придется забыть своё прошлое, привыкая к новому миру. Как знать, может Саске на самом деле отшельник-волшебник, и именно он станет его проводником в новое. Но отшельник разливал по слегка треснувшим чашкам похлебку и разламывал кусок хлеба. То есть в прямом смысле разламывал. Этим хлебом, наверное, можно было гвозди забивать.
А похлебка казалась безвкусной. Скорей всего из-за того, что в ней не было соли. А может просто его приятель был не важным поваром. Только вот утоляла голод она моментально. К середине чашки Наруто думал, что наелся на всю оставшуюся жизнь. Но оставшаяся жизнь так не думала, а потому уже через несколько часов желудок заурчал.
И опять же, сказать, что прошло только несколько часов было сложно. Часов в доме не было, телефон был выключен. И если по ощущениям Наруто прошла всего пара часов, то день уже клонился к закату. Здесь словно у всего были свои правила.
Спать Наруто уложили вместе с собой. Под жаркое покрывало из чьей-то шкуры. Наруто наотрез отказался снять свои трусы и футболку, в отличии от Саске. Саске спал голым. Беззаботно, не заботясь ни о мнениях и вообще вряд ли подозревая, что мнения могут существовать. И пока он спал, Наруто мучился из-за от прилипавшей от пота футболки и горячего тела Саске заодно.
На вторую ночь одной проблемой стало меньше – Наруто таки снял футболку.
А на третий день Саске, кажется, решил, что Наруто теперь останется здесь навсегда, он же остался, и начал таскать его за собой в лес.
Проверять силки, выслеживать по следу зверей, распознавать травы и грибы. У Наруто кругом шла голова, хотя бы из-за того, что говорить внезапно на одном языке они не начали, но он старался как мог, так как видеть хмурое лицо Саске, будто упрекающего, что Наруто размазня такая домашняя, было выше сил.
Так и жили. Магии Наруто не учился, зато уже вполне один мог сам сходить и принести что-нибудь поесть.
Это днём.
А ночью невыносимый жар от спящего рядом тела. Иногда стояк, упирающийся прямо в бедро.
Саске это не смущало. Ни разу. Ни капли.
Наруто это понял еще тогда, когда хозяин дома соблаговолил отвести его на горячий источник. Помыться Наруто буквально мечтал, грезил о ванне, а тут целый небольшой бассейн. Поэтому раздевался он быстро, только снимая трусы, заметил, как смотрит Саске. Внимательно, словно выясняя одного ли они вида или наоборот ища отличия. А может выяснял, пригоден ли он для размножения?
Так или иначе. Но.
Стояк.
Жара.
Наруто внимательно прислушался, стараясь не шевелиться. Саске вроде спал. Сердце колотилось как сумасшедшее, стучало в ушах. Он провел рукой по резинке трусов, поддевая её, снова прислушиваясь и слыша лишь своё сердцебиение. Кажется, стало в два раза жарче.
Высвобождая член из трусов, сделал несколько движений вверх-вниз, задерживая на мгновение дыхание и слишком громко выдыхая. Пугаясь и снова вслушиваясь в тишину, повернул голову в сторону Саске. И наткнулся на два блестящих в лунном свете глаза.
- Не делай этого в моей кровати», - тихо проговорил Саске.
- А? – смутился Наруто.
- Не делай этого в моей кровати», - повторил тот и добавил, - я не делаю, и ты не делай».
Наруто смутно почувствовав, что его отчитывают, убрал руку, но Саске сбросил с них двоих покрывало, вглядываясь в торчащий из трусов член, а потом снова в лицо.
Встал, подходя к столу, взял табурет и поставил около стены. Поманил рукой Наруто.
Тот охренел. И подниматься не стал, старательно замотал головой, мол нет, извини, уже не хочется. И даже показал на опавший член, запихал его обратно в трусы.
Саске лишь пожал плечами. Нет так нет. И лег спать обратно.
Только Наруто больше заснуть не смог.

Вопрос: Стерс с Новым годом поздравим?

1. Да!		7	(41.18%)
2. Ноуп!		1	(5.88%)
3. А чего поздравлять, когда проды не видно?		0	(0%)
4. Поздравлю, потому что человек хороший		8	(47.06%)
5. Все равно все опять проспит, буду я еще кнопки тыкать		1	(5.88%)
Всего:		17 Всего проголосовало: 15

@темы: Фанфики, Нарута

---

Прослушать или скачать Let It Snow, Let It Snow, Let It бесплатно на Простоплеер



И ветер в лицо. И снег в лицо. И вздохнуть лишний раз нельзя. А всё потому что, мать вашу, зима.
Саске зиму не любит.
И гребанный снежок в затылок. Снег за шиворот. Отвратительно.
Саске оглядывается, чтобы найти и убить того, кто такой смелый, но позади никого нет.
Ладно, к черту. На работу.
Снова снежок прицельно попадает в правую руку. Замерший пальцы, держащие сигарету, тут же её отпускают. Больно, мокро, неприятно.
Зло.
Саске растирает руку, ищет глазами преступника, но всё тщетно.
Вечер.
Прекрасное новогоднее настроение, запах мандарин из пакетов прохожих и нотка волшебства в воздухе. Но не у Саске.
У Саске снежок прямо в лоб и стон полный бессилия.
Если бы Саске мог пускать фаерболы, он бы сжег тут всё нахрен. Но у него не работает даже зажигалка.
Очередной снежок в голову.
- Задрали!
Рычание Саске слышно, наверное, на весь двор. На весь пустой проклятый двор. А еще слышно тихий смех.
- Выходи, подлый трус!
Снежок приземлился в метре от Саске, вместе с протяжным «у-у-у-у-у-у».
- У-у-у-у-у, я рождественское, ха-ха, приведение, - насмешливый голос откуда-то сверху. Саске задирает голову, вглядываясь в каждое окно по очереди, - и я буду кидаться в тебя снежками до тех пор, пока из тебя не исчезнет угрюмый идиот, у-у-у-у-у.
И вот, на третьем этаже в окне появляется улыбающаяся рожа, в которую тут же летит снежок, разбиваясь об оконную раму.
- Восемьдесят шестая, - сквозь смех кричит рожа.
Саске меньше, чем за минуту врывается в подъезд и поднимается на третий этаж, где уже приветливо приоткрыта дверь, заливая подъезд теплым, домашним светом, манит запах выпечки.
- Проходи, гостем будешь, - встречает его улыбающаяся рожа. И Саске проходит.
И пока хозяин добродушно наливает чай, он собирает с подоконника снег и с удовлетворением растирает его по всему лицу Наруто.
Месть - блюдо которое подают с чашкой чая.

@темы: Фанфики, Нарута

---

Ты будешь королем

Сколько Саске себя помнил, Обито всегда был рядом.
Всегда улыбающийся, не унывающий и вечно капающий себе в глаза Обито. Говорили, что этой дурацкой привычкой он пошел весь в то ли двоюродного, то ли троюродного, поди разбери, дядю Саске. А еще ему так же пророчили, как и дяде, помереть молодым.
Обито на это лишь смеялся, поэтому Саске и не думал волноваться, в конце-концов он был наследным принцем, здесь море других поводов для волнения.
Тем более, что наследным принцем он стал после государственного переворота. И хотя вся королевская семья была убита, среди знати еще оставались недовольные новым королем.
И Саске казалось странным, что Обито, наравне с ним, обучали всему тому, что требовалось знать наследному принцу. Но как-то королева, ласково гладя своего сына по голове, сказала, что это для того, чтобы Саске было не скучно учиться одному, а Обито был на столько безалаберным учеником, что и здесь Саске стал спокойным. Учиться впрям было не так скучно.
Они были друзьями.
Скрываясь от стражей, рисовали друг другу карты сокровищ, и сами же эти сокровища прятали друг для друга. Загадывая желания на одну падающую звезду, потом всегда чуть ли не до драки пытались выяснить кто что загадал. И даже когда они вместе дурачились в пруду, Саске не думал задать вопрос, который на долю секунды возникал в его голове.
Почему по шее Обито стекает чёрная вода?
Мечталось, что даже трон, который Саске рано или поздно придется занять, не помешает их дружбе.
Мечталось, что даже спустя десятилетия, всё будет неизменным.
И за этими мечтами Саске не замечал, как жесток его отец. Как слаба стала страна. Как грустнел взгляд Обито.
Пока, в свою шестнадцатую осень, Обито не пропадает, забирая вместе с собой туман перед глазами Саске.
И когда умирает от болезни его мать.
Когда становится все более параноидальным отец.
Когда начинается бунт.
Когда его старший брат предатель отходит от остывающего тела отца.
Саске отказывается верить, что сейчас сидит на этом жутко неудобном, чужом троне, а перед ним стоит Наруто. Неизвестно как уцелевший сын покойного короля. Ведь его так легко заметить, он точная копия своего родителя, как? Как? КАК это могло получиться?
И Наруто показывает как.
Оттягивает в сторону свои золотые волосы и Саске видит чёрный, неровный цвет. Как проклятье своего рода.
- Это вторая вещь, которая связывала меня с семьей Учиха, - говорит Наруто повзрослевшим, но всё же голосом Обито, и отрезает хвост.
Черные пряди, кажется, падают вечность.
Саске резко выдыхает, когда они касаются мраморного пола, и делает огромное усилие над собой, чтобы снова посмотреть в эти пронзительные голубые глаза.
- И какая же первая?
Наруто оглядывается назад, смотрит на своих воинов и кивает им. Они, словно это был давно отработанный жест, тут же направляются к выходу из тронного зала, оставляя своего короля и самозванца одних.
И когда захлопывается тяжелая дверь, Саске уже знает ответ на свой вопрос.
- Ты никогда не был моим другом.
Шепчет, чтобы как-то скрыть в своём голосе горечь.
- Да, - соглашается Наруто, - не был.
Лязг металла, и меч со звоном падает на пол.
- Тогда кем ты был?
Внутри Саске вскипает запоздалая обида и злость.
- Что не другом, это мы, слава Богам, определились, - Наруто нависает над лжекоролем, и тот чувствует отчётливый запах пота и запекшейся крови, - однако, Саске, я не был твоим врагом.
- Зато ты мой враг сейчас.
Наруто улыбается, мотает головой.
- Я не стану тебе другом ни-ког-да, - на мгновение его взгляд становится жадным, рука в нервном жесте прикасается к чёрным прядям, убирая их с лица, и прежде, чем в сознании Саске начинает бить тревога, отстраняется, - но знаешь, - он берет корону, которая лежит рядом с троном, вертит её в руках и, наконец, примеряет на голову, - мне всегда казалось, что эта железяка мне не идет. Ты – другое дело.
Наруто снимает корону.
Надевает её на Саске.
И преклоняет колено.
- Ты будешь королем, - шепчет он, - ты будешь хорошим королем. А если нет, - ухмылка, - тогда в следующую нашу встречу на коленях стоять тебе.


Все что не понятно всё объясню арта не нашла

@темы: Фанфики, Нарута

---

Огни самайна

Так повелось, на драблы я не пишу шапок, еще это отчасти сонгфик
Самайн. Племя Каина


Промокший и отяжелевший от снега плащ неприятно прилипал к телу. Не спасал.
Он. Знал. Куда. Идет. Но это не мешало последние несколько миль проклинать всех Богов и несносную погоду.
Еще за милю ветер донес до него запах дыма.
Лелея в себе надежду, что его примут, обогреют, он всё-таки прошел мимо окрикнувшей его румяной с мороза девушки. Прямо к краю деревни, где начинается лес, в темный, одинокий, слегка покосившийся дом.
Где-его-ждут. Но уже не надеются.
Стучать приходится дважды. Пока не будут слышны тяжелые шаги хозяина дома.
Стук засова и дверь со скрипом открывается, впуская внутрь холод, снег и ветер.
Доли секунды и спокойное лицо превращается в удивленное и хмурое.
Только у Наруто на роже может быть прекрасно написано всё то, что творится в его голове.
Вроде:«Я тебя ждал, но какого хрена ты тут?»
Наруто отходит в сторону, пропуская. Захлопывает дверь, снова лязг засова. Теми же тяжелыми шагами он возвращается к своему табурету и принимается за прерванное дело. Точит топор.
Гость сразу снимает мокрый плащ, бросает на пол. Встает темной тенью за спиной хозяина дома.
- Я пришел…
- Вижу, что не прилетел.
Лязг-лязг.
Лязг-лязг.
- Я пришел чтобы…
- Я знаю, - Наруто устало вздохнул, - я знаю, Саске, черт, я знаю. Просто не думал, что так…
- Рано?
- Поздно.
Саске резко выдохнул, посмотрел за окно и снова на золотистые волосы. Золото в волосах как проклятье для тех, чей цвет волос подобен саже.
- Ты знаешь, - снова начал Саске, прислушиваюсь к треску поленьев в огне, - я пытался уйти от этого.
- Знаю, я всё знаю, - Наруто отложил топор, встал с табурета и, словно нервничая, начал перебирать на столе посуду, - Чай или…или…Мы сегодня баню топили, еще теплая, пойдешь?
- Пойду.
Когда Саске возвращается в дом, там горит одна единственная свеча. Он, словно боясь передумать, промедлить, не решиться, достает кинжал и тут же тушит свечу. Глаза привыкают к темноте.
Наруто спит в дальней комнате.
Кажется, что половицы скрипят просто от одной мысли о шаге. Но вот, он заходит в комнату и понимает, что Наруто не спит.
Саске останавливается на пороге, вглядываясь в темную на фоне лунного света фигуру. Наруто поворачивается к нему. Подходит.
Медленно.
И улыбается.
Почти вплотную, можно почувствовать чужое дыхание.
Берет руку с зажатым в ней кинжалом и подставляет его прямо к сердцу
- Давай.
- Мне жаль…
- Давай.
- Мне правда очень жаль, но рано или поздно…
Саске шепчет свои оправдания, но внутри у него бурлит от жажды убийства кровь Каина. Эта жажда сводила его с ума дюжину лет, не давай ни есть ни спать, но за последний год она стала совершенно невыносима. А здесь Наруто сам просится на лезвие.
Но Саске по прежнему не двигается и всё шепчет.
Шепчет.
Шепчет.
Дрожит.
- Саске, всё хорошо, я не сержусь, - успокаивает его Наруто.
И, прижавшись к нему, обнимает.

@темы: Фанфики, Нарута

---

С праздником. И во время дождичка, в четверг - 3

В общем моя хорошая Вера, бишь  Indi77
Я уже поздравляла тебя, но обещала и подарок. Сегодня я бью все свои рекорды, задержав его лишь на несколько часов. Может твой праздник направил на меня небольшой( в прямом смысле) писун, а может кружка хорошего кофе, но вот.

Название: Во время дождичка, в четверг
Автор: Sters
Персонажи: Наруто, Саске
Жанр: повседневность, романтика, юмор, мистика
Предупреждения: ООС, АУ, отсутствие обоснуев как предупреждение
Размер: драбл
Статус: Закончен
Дискламер: Великий и Ужасный Кишимото
От меня: очень много имен, у меня с недосыпа нет сил их ни на что заменять. прости мне это
Надеюсь, не подкачала

Зонт горел синим пламенем. Наруто нравилось. Он довольно улыбался и всё шепотом обещал, что подарит Саске новый зонтик, между делом заметив, что Саске вещи, ровно как и людей, выбирать не умеет. Люди сложные, это Они Там все простые. А еще уверил, что как минимум половина вещей, которыми себя так старательно обставлял Саске за годы одиночного проживания, будут славно гореть не только синим, но и зеленым, лиловым, и, как знать, может попадется пара фиолетовых.
Саске слушал молча. Может потому что не знал, что именно следует говорить или спрашивать, или боялся, что у него окончательно поедет крыша. Но крыша никуда не собиралась, и даже, может быть, немного обиделась на то, что её подозревают в подобной измене.

- А… - начал Саске, но Наруто его перебил.
- Ты не переживай, жить будет. Но жить отправится в другое место и, - всматриваясь во что-то, Наруто пригрозил этому чему-то пальцем, - подальше от тебя. Все остальные не так уж опасны, среди них пойди разбери, где беда, а где добро, так, мелочи.
- И… - снова подал голос Саске.
- И я бы всё-таки еще подумал насчет твоих часов, - отвлекся наконец от догоревшего зонта Наруто, повернувшись к Саске, - кстати, где осколки?
- За… - и сам замолчал, решив, что это становится дурной привычкой.

В долю минуты Саске достал из своего кармана подсигарник и протянул его Наруто. Тот, взяв его, сразу начал крутить и рассматривать.

- Занятная штука, это ты хорошо придумал, - то ли удивился, то ли похвалил он Саске.
- Что им…
- Ну да, конечно, извини, я забыл, что ты забыл, то есть, - Наруто открыл подсигарник и довольно улыбнулся, - не важно. Странное слово – «забыл». Забыл, забыл, забыл, - принялся он повторять на разные лады, - был за. Странное. В общем вот. Интересно, кто его тебе подарил. В смысле не слово, а эту штуку? Хорошая штука, полезная я бы сказал.

Наруто показал Саске содержимое. Содержимым был кулон.
- Тут правда одного осколка не хватает, но это не беда.
Наруто принялся рыскать в своих карманах, доставая от туда непонятные вещи, пуговицу от пальто Саске и, наконец, небольшой осколок, который тут же приставил к кулону. Осколок словно прирос, но Саске уже решил, что удивляться пока не стоит. Потом, если уж сильно приспичит, но не сейчас.
- А ты знаешь зачем он? – хитро подмигнул Наруто, доставая из тех же карманов веревку и вдевая её в кулон.
Саске помотал головой. Мол нет, но я не стану ничего говорить, ведь понятно, чем это кончится. Подумал и еще раз помотал.
Наруто протянул кулон Саске. Решив, что терять уже нечего, тот его взял. Дождь в подъезде прекратился.
- По…
- А, это потому что…
- Да заткнись ты уже, - не выдержал Саске, - дай сказать.
Наруто замолк, непонимающе и не моргая уставившись на него.
- Почему когда я его держу нет дождя? – наконец задал свой первый вопрос Саске.
Наруто молчал.
Саске вздохнул:
- Можешь говорить.
- Потому что.
- Развернуто, пожалуйста.
И Наруто рассказал.

И о том, что искать Саске каждые сто лет уже что-то вроде забавной игры. И о том, что внутри Наруто такая мощь (он даже руки в стороны развел, мол, вот такая здоровая) и только вот этот кулон её сдерживать способен. А управлять этим может вот он. Мокрый, уставший и пока ничего не понимающий Саске. Рассказал, что лет двадцать, был рекорд в тридцать, Наруто и сам себя сдерживал, не без посторонней помощи, конечно, но всё таки, а потом пообещал, что когда станет большим-большим обязательно научиться делать это без всяких примочек. И что тело Саске, в отличие от его души и силы, смертно, а века два назад у Саске были очень забавные усы и абсолютно дурацкая шляпа…

- Чаю?
- А? – прервался на середине Наруто.
- Говорю, чай пойдем пить. Угощаю, - немного подумав добавил, - и сахар мне не жалко.

И не пожалел.

@темы: Фанфики, Нарута, В дар

---

Завывает.

- Завывает, - грустно вздыхает Наруто, кутаясь в тряпку, которая заменяет в походе одеяло.
- Завывает, - соглашается Сай.
Ещё одна ночь в бескрайних снежных просторах.


- Саске! - хриплый голос сорвался на последнем звуке имени.
- У-у-у-у-у, - бесстрастно ответила вьюга, заметая свежий след.
Позади кричала Сакура и горел маяком костер, куда-то свалил Какаши. Сакура, которая еще не сошла с ума от паники, дернула Наруто за рукав, потянула на себя. Уверила, что нужно сторожить костер, и что Какаши обязательно-обязательно найдёт Саске, а они и сами могут потеряться.
Самодельный лагерь спрятался среди деревьев, обвешанный тканями, чтобы хоть как-то защитить костер от ветра.
Какаши появился через вечность, притащил за спиной замершее тело, начал его растирать. Из-за страха Наруто даже не успел возмутиться, когда Саске запихали к нему в спальник. Покорно дарил своё тепло.
Это было так давно.
Измученное бледное лицо, прижавшееся тело.
Так давно.
Сбитое дыхание, крепкая хватка, словно Наруто последнее спасение.
Очень. Слишком давно.
Волнение и страх.
Вспоминается как сон, как то, чего никогда не было и не могло быть.

Точно так же выла вьюга, точно так же колотилось сердце, точно так же прижимается чужое тело.
Касаются...губы?
Наруто резко просыпается, весь мокрый от пота. Чувствует и губы, и дыхание, и отчаянную хватку.
Видит.
Темные глаза, темные волосы.
Слышит.
Вой вьюги, треск костра.

- Саске? - мгновение уходит на осознание и виноватую улыбку, - нет.
- Нет, - соглашается Сай.
- Ну и завывает же, - почти не разочарован Наруто.
- Завывает.

@темы: Фанфики, Нарута

---

Во время дождичка, в четверг - 2 часть

Название: Во время дождичка, в четверг
Автор: Sters
Персонажи: Наруто, Саске
Жанр: повседневность, романтика, юмор, мистика
Предупреждения: ООС, АУ, отсутствие обоснуев как предупреждение
Размер: драбл
Статус: Закончен
Дискламер: Великий и Ужасный Кишимото
От автора: Внезапное продолжение. Драбл, нагоняющий интригу ;D Cвета опять делает всё, только не пишет проду.


Чего-то не хватало. Саске не знал чего именно, но чувство, что он упустил что-то важное, буквально не давало ему спать.

За окном барабанил дождь, словно стучался и просил впустить. Но Саске дураком не был и знал наверняка, что если открыть ему окно – придётся долго всё вытирать. А потому дождя он не впускал и продолжал зарабатывать себе мешки под глазами.
И так каждый четверг.

Каждый четверг Саске пытался вспомнить что-то значимое, ценное, что-то, из-за чего хотелось впустить дождь. Учиха смотрел на маленькие голубые осколки, напоминавшие бисер, и не мог понять откуда они берутся. То в ботинках, то в кармане пальто, то хруст под ногами, и то и дело на асфальте по пути на работу.
Натыкаясь на дцатый по счёту, Саске стал складывать их в подсигарник. Курить он не курил, но подсигарник зачем-то ему подарили, вот и пригодился.
А однажды на работе:
- Учиха, ты в курсе, что на пиявку похож? – Суйгецу нравился напарник, но порой тот просто вымораживал.
- На кого? – тут же удивленно отреагировал Учиха, с чувством, будто сейчас вот-вот что-то произойдёт.
- На пиявку, - неуверенно повторил Суйгецу, ища пути отступления. На всякий случай.
Но отступать не пришлось - Саске крепко задумался, а потом и вовсе замолчал на весь день.
Хозуки даже почти решил, что Учиха обиделся.

Тот обижаться не спешил. Просто опять наступил четверг, опять в окно стучался дождь, и опять мизинец наткнулся на слабый укол в кармане. А вот пуговицу от пальто он так и не нашёл.

В один прекрасный вечер четверга Саске неожиданно постучали в дверь. Беспорядочно, едва слышно, он даже почти решил, что это соседям стучали, но решил на всякий случай проверить.
Какого же было удивление Саске, когда за дверью он увидел…Воду.
Вода капала ливнем, но не из тучи, а из обычного потолка, хотя штукатурка на нём даже не намокла. Ни штукатурка, ни пол, словно вода появлялась из ниоткуда и, не доставая до пола, испарялась.
Саске протянул ладонь, чтобы убедиться, а не сошёл ли он с ума. А может быть за тем, чтобы наконец-то вспомнить нечто важное.
Словно это важное сейчас схватит его за руку и дёрнет к себе.

И с первой упавшей на ладонь каплей его схватили и дёрнули.
- Саске, честное слово, твой зонт достал уже.

****

Наруто он никогда не нравился. Такой огромный, просто гигантский. Ну у кого, позвольте спросить, ещё такой можно найти? Он ведь элементарно тяжелый.
А зонт только гаденько так хихикал. Сушился на ковре и хихикал. Пока Наруто всеми правдами и неправдами пытался доораться, достучаться, а Учиха даже форточку открывать не соизволял, эта падла преспокойно себе сушилась и наверняка мечтала о том, как в следующий раз Наруто будет провожать их тяжелым взглядом.
Но Наруто, найдя, терять не хотел. Поэтому он барабанил, стучался, кричал. Косыми, прямыми, моросящими и крупными. Отражался в лужах и тут же был истоптан ботинками. Да чтоб Учихе пусто стало.

- Порви и выбрось его или сожги, и я станцую на его пепле, - продолжает тем временем Наруто, крепко сжимая руку Саске. Тому даже кажется, что ещё немного и этот чудак прилипнет к нему.
- Мы знакомы? – Решает расставить всё на свои места Саске, который ещё минуту назад никого не видел на лестничной площадке, а сейчас, здрасьте, какой-то парниша про зонт разглагольствует.
Учиха попытался дернуться в сторону двери, но Наруто держал так, словно никогда и ни за что не отпустил бы. Капли стекали по лицу, падали с кончиков волос, мешали полностью открыть глаза и заставляли часто моргать, а этот идиот стоял и совсем ничего не отвечал, только улыбался и всё больнее сжимал руку.
- Ты ведь звал меня, - дождём разговаривает Наруто, словно вливая свой голос с водой в уши, - так много звал, так громко. Что значит «знакомы ли мы»?
Саске замолк, пытаясь вспомнить. Он не помнил, чтобы хотел в подъезде потоп, и чтобы он вообще когда-то кого-то звал он тоже не помнил.
- Мне даже пришлось помещение организовать, а знаешь, сколько с ним мороки? На одном кулоне только и держалось, а тебе приспичило.
- Что приспичило? – совсем потерялся Саске, чувствуя, как полилось за воротник.
- Кулон разбить приспичило, - напомнил Наруто, начиная понимать, что напоминать бесполезно. Ну что за напасть с этими зонтами?!
- Не помню, - рассеяно признался Саске, поймав себя на том, что сжимает руку в ответ.
- Ничего, - спокойно улыбнулся Наруто, пряча себя и Саске за плотной стеной из воды, - ты у меня ещё вспомнишь. Всё вспомнишь. А зонт мы всё таки сожжём.

Зонт хихикать перестал.

запись создана: 27.11.2013 в 18:58

@темы: Фанфики, Нарута

---

Собака бывает кусачей ( Части с четвертую по шестую)

Название: Собака бывает кусачей
Автор: Sters
Персонажи: Наруто/Саске, Наруко, Хината и Ко
Жанр: повседневность, романтика, юмор, школа, гендербендер, драма, в некотором роде
Предупреждения: ООС, АУ, отсутствие обоснуев как предупреждение
Размер: мини
Статус: закончен
Дискламер: Великий и Ужасный Кишимото
Саммари: бьём по школьному ау
Саске, популярный парень в школе, отвергает признание застенчивой неудачницы Наруко, тем самым навлекая на неё гнев своих воздыхательниц. Однако брат-близнец - Наруто, так просто это дело не оставляет.
От автора: Пишу по заявке фикбука...поэтому жутко неуверена, ещё и по главам, ещё и такое...В общем, прощаю тапки)
Я тут вроде как забыла, что я его дописала. Какие же милипизерные главы, все таки

Часть четвёртая.

- Узумаки, после занятий к директору, - прозвучал приговор из радио, и Наруто грустно вздохнул.
Буквально на кануне, убитый пятой двойкой, он понял, что даже если улучшит отношение к сестре в школе, вряд ли то же самое он сделает с её успеваемостью, и когда она выйдет с больничного, она не только поймёт, что для школы ни на каком больничном она не сидела, но ещё и не скажет спасибо за то, что Наруто спас её от извращенца. Во-первых, вряд ли она знала про него, во-вторых, она шла на медаль, а это вам не хухры-мухры.
Весь класс невольно покосился на свою одноклассницу, которая, мало того, что ни разу не прогуляла уроков, так ещё и дополнительные себе находила, а тут на-те, здрасти.
Узумаки погрустнел ещё больше и спрятался от взглядов за выдающимися достоинствами Хинаты. К слову, милое создание, оберегающее Наруто буквально и в прямом смысле грудью, после последнего инцидента так и не пришла в себя, то и дело присматриваясь к Наруто, словно у него на лбу звезда горела. Наруто это прекрасно замечал, свою ошибку осознавал, в своём поведении раскаивался, но попросить прощение у него ни одна конечность не повернулась. В конце-концов он о своёй мимолётной влюбленности не жалел, а посему было решено молчать и не трогать…эту тему, а не то, что опять неправильно подумал. Поэтому, выслушав десятки отрешённых вздохов старой девы, которая лишь раз целовалась и то с бабой, Наруто катапультировался дальше прогуливать уроки по школе.

Учиха это заметил и, успокаивая себя тем, что вдруг Наруко связалась с плохой компанией и наркоторговцами, отправился хвостом за ней. Сначала Наруко засела в женском туалете на добрые пол часа. Чего только Саске в голове у себя не перебрал, начиная с того, что девушки всегда так долго меняют прокладки, и заканчивая тем, что она там вкалывает себе дозу. Когда посвежевшая одноклассница вышла, прихрамывая на каблуках, он даже кинул взгляд на её руки, но увы и ах они были в длинных рукавах. Ещё бы, после встречи с треклятым извращенцем, Наруто вообще хотел начать носить перчатки, но вовремя себя успокоил и просто немного отрастил ногти, худо-бедно накрасил, но рукава, даже в тепло, не снимал, ибо брить руки – ну вообще из ряда вон, не мужик он что ли?

Тем временем Саске, как-будто бы невзначай ошивался в пределах десяти метрах от Наруко, при этом обязательно за ближайшими углами, попутно придумывая планы по срыву с неё кофты. Нет, вы не подумайте, исключительно с добрыми намерениями, чтобы если что увести со скользкой дорожки, и даже не подозревая при этом, что отчасти он прав. Всё таки, любимые мамины туфли мальчиков никогда ни к чему хорошему не приводили.

Однако, как показала практика – где один, там и второй. Из-за угла плавно вырулил историк, по совместительству завуч по воспитательной работе, который и был обязан доставить непутёвую Узумаки к директору школы. А директор школы, в свою очередь, должен был наставить её на путь истинный.
Откуда ж Наруто было знать, что за ним такая охота? Вот и кинулся он за ближайший угол, прямо к Учихе. Учиха ничуть не смутился, сделал вид, что так и надо, однако тут же был затащен в кабинет историка, к которому направлялся историк, и который так радушно забыли закрыть, когда уходили.

В кабинете царил полумрак, то тут, то там на стенах проступала жуткая картина из разодранных обоев, пахло клеем и новой мебелью. Одним словом – шёл ремонт. Наруто, не долго думая, кинулся к ближайшему шкафу. К сожалению, шкаф мог вместить в себя только одного человека, но Наруто этим поинтересоваться не успел, поэтому узнал этот акт уже в процессе впихивания туда Учихи и следом себя. Оставалось лишь затаить дыхание и закрыть рот однокласснику.

Часть пятая.

Горячее дыхание обжигало кожу, и в этой тесноте Наруто мог думать лишь об одной фразе из фильмов «это у тебя в кармане ручка или ты меня рад видеть?». Было бы обидно услышать её сейчас, особенно, если учитывать, что карманов в женской форме не было, а коленка между ног радости не приносила.
Послышался звук закрывающейся на ключ двери и удаляющиеся по коридору шаги. Наруто облегчённо выдохнул, открывая дверцу злосчастного шкафчика и вываливаясь наружу. Учиха вывалился следом, немного помятый и готовый высказывать свои возмущения, если бы не…
- Это у тебя ручка в кармане или ты рад меня видеть? – немного удивленный своим мыслям и происходящим в действительности зашептал Узумаки.
Учиха сверкнул глазами, и Наруто даже показалось, что тот смутился. Вот это поворот.
- Думай про мертвых котиков, - участливо посоветовала одноклассница, словно имела дело с эрекцией каждый день, - главное, чтобы они не оживали и не начинали трахаться.
- Это ещё хуже, - старался держаться спокойно Саске, показывая, что он хозяин положения. Ога, как же, не хозяин самому себе, какое там положение. Наруто усмехнулся, но из мужской солидарности решил оставить свой запас шуточек на следующий раз, а между тем направился к входной двери. Вот бы ему сейчас пару шпилек, и он бы как настоящий шпион взломал бы этот старый, ржавеющий замок в этой старой двери, которую даже не спасала новая покраска.
- Может с ноги её, а, как думаешь? – вопрос был скорей риторическим. Ещё больше проблем со школой Узумаки не хотелось, он и так подпортил табель своей сестре, а мелкое хулиганство вряд ли улучшило бы дело.
- Можем просто кого-нибудь позвать, - отозвался уже успокоивший свои чресла Саске, просто мирно сидя на парте.
- И как ты себе это представляешь? Открывают дверь, а тут такие мы. И что это вы тут делаете? – спародировал тональность надоедливого завуча, что было ещё сложнее сделать женским голосом, Наруто. – А вообще, он, она, закрытый кабинет – оригинальное начало порно, не находишь?

Наруто веселился. Действительно веселился. И хотя внутри него та злость и обида всё ещё варились в собственном соку, голова была ясна и полна шуточек. Даже пару раз промелькнула мысль, что при других обстоятельствах и другом знакомстве, возможно, он бы нашёл за что пожать руку Учихе.
Она стояла перед ним вся такая пошло шутящая, улыбающаяся, хитрая, готовая вот-вот совершить что-то безумное, и ему оставалось только догадываться что именно. И Саске это нравилось. Нравилось это чувство. Он всё искал в прошлом хоть намёк на неё такую, он до сих пор не понимал, где все эти годы Наруко прятала этих демонов, и даже пару раз побеспокоился, что её хорошо приложили головой и это начало шизофрении. Но вот, она стоит и шутит про неловкие ситуации, как-будто и не находится в одной из таких. Чёрт возьми, они же заперты здесь.
Тем временем Наруто смотрел в окно, подмечая вполне близко растущее дерево.
- Саске, а Саске, ты высоты не боишься? – Узумаки поднялся на подоконник, отодвигая щеколды.
- Не боюсь, - почти не верил своим глазам Саске, - но с ума сходить не надо, мы на втором этаже.
- Ну и что? – будничным голосом отозвался словно каждый день прыгающий со вторых этажей Наруто, открывая окно. – Тут дерево стоит, но ты, как пугливый котёнок, можешь и дальше сидеть здесь, а лично я сваливаю.
И, сняв надоедливые туфли, начал сваливать. Саске тогда поблагодарил директора школы за то, что у девочек длинные юбки, а не как хотели ученики.

Узумаки встретил дерево радостными объятиями, дерево расцарапало ему ладони и лицо, но это было не так страшно – главное, что ему удалось ухватиться и на повестке дня оставалось лишь спуститься. Осенняя земля обдала ступни Наруто холодом, а маленькие веточки рвали колготки. Сверху послышался шум.
Узумаки поднял голову и увидел, как Саске пытается повторить его героически-идиотский побег с совершенно непробиваемым сосредоточенным выражением лица.
- Не забудь закрыть за собой окно, - хохотнула Наруко, А Учиха услышал лишь проклятье, потому что был близок к тому, чтобы свалиться на голову этой безумной ведьме. Никак иначе.

Уже на усыпанной желтыми листьями земле Саске окликнул возвращающуюся в школу за портфелем Наруко:
- С каких пор ты стала по девочкам?
Наруко обернулась, вся улыбающаяся, с развевающимися на ветру светлыми волосами, отливающими в солнечных лучах золотом, и выплеснула яд:
- С тех самых, как они макнули меня головой в унитаз из-за одного ублюдка.
И, подмигнув, снова развернулась в сторону школы.
Саске достал из кармана ручку.
И тут же захотел этой самой ручкой выковырять из своего тела всю горечь, которая проникла вместе с ядом. Которая таилась с того самого момента, когда в этих голубых глазах появилось нечто необъяснимое, а осанка стала прямой и уверенной.

Шестая часть.

На следующий день Наруко вела себя так, словно между ними ничего и не было, чем ущемляла не маленькое, но не будем греха таить, и не большое достоинство. Среднячок не понимал, каким образом она умудрялась его игнорировать при всём том, что они были в одном шкафу, заперты в одном классе и… И чистосердечное. Учиха буквально почувствовал омерзение от самого себя и лишний раз в глаза старался не смотреть, хотя упорно искал взгляда со стороны одноклассницы.

Но одноклассница радовалась жизни, сосиске в тесте, возможности списать домашку и тому, что за ней охотится историк. А вот историка эта охота не радовала вообще, поэтому он шоколадками подкупал учителей, чтобы те за уши притащили бывшую отличницу к его суровому суду. Запахло жаренным.

Запах разошёлся по школе, когда Наруко таки приволокли к историку, где она битый час выслушивала, какая раньше была хорошая, милая девочка, и три минуты то, что ай-яй-яй и больше так не делай. Наруко изобразила лицо полное раскаянья, поклялась на библии, что такое больше не повторится, и возненавидела историка за то, что он обратил на неё внимание лишь тогда, когда она начала себя плохо вести, а не когда ей устроили трёхчасовую травлю.

Гребанный ублюдок.
Наруто честно понимал, что Учиха тут никаким местом не виноват, но злоба была слепа и выливалась на всех, чьи имена хоть как-то имели отношение к тому, что его сестра сейчас отходила от всего дома, пыталась смириться с жизнью и морально готовила себя к новым школьным дням.

Наруко вышла из кабинета под пристальными взглядами учеников, которые уже успели надумать и рассказать столько интересных историй, что даже курицы всерьёз заволновались - а не сдавать ли их она пошла. Но Наруто лишь снисходительно на них посмотрела, поправила лифчик и уселась рядом с вздыхающей Хинатой.
И тут вокруг него слетелись все, кому не лень:
- Сдать нас решила, мымра? – высказалась первая выдра.
- Мало получила, что ли? – подхватила вторая.
- Да плюньте, девки, чего она ему там могла наблеять, - почти не волновалась третья.
- Ну, например, что у тебя в лифаке вата, - со скучающем видом ответил Наруто.
И понеслось, припустилось, помчалось.

Перья летели во все стороны, и это при том, что Наруко вообще при всём этом не присутствовала, а благополучно свалила из класса и хотела бы уже свалить из школы, но её окликнули. Саске, который снова всё видел и который на этот решил всё исправить:
- Наруко!
Наруто круто развернулся, поворачиваясь к Саске лицом. Тот, немного запыхавшийся, остановился на расстоянии вытянутой руки, боясь шагнуть дальше. Наруто смотрел на него и ждал очередные вопросы, но всё опять пошло не так.
- Наруко, я… Я хотел попросить у тебя прощения. Я ведь не знал, чем это кончится, я ведь и не думал тогда, - Учиха прервался от извинений, вглядываясь в эти голубые глаза, в которых было что-то, что забирало всю его уверенность, но он собрал её по каплям, - ты мне…
И не договорил. Разбитый нос вообще мало способствует тому, чтобы договаривать. Смотря в глаза он совсем обделил вниманием тело, а так делать нельзя.
- Ублюдок, - захрипел Наруто мужским голосом, ещё больше ошарашивая Учиху, а вместе с тем переходя на крик, – Ублюдок! Иди и говори это не мне, сволочь! Да как ты смеешь, да как ты вообще можешь…
Наруто задохнулся от злости. От злости на себя, на тех выдр, на ублюдка и на этот мир, который вряд ли поймёт, что такое человечность. Он чувствовал боль после удара, видел, как кровь заливает чистую рубашку, видел, как Саске действительно ничего не понимает и понимает всё одновременно. И Наруто убежал. Просто исчез, испарился, как-будто его и не было, оставляя после себя ещё горячие от костра угли, Учиху с разбитым носом, и проклиная по пути туфли.

На следующий день Наруко в школу не пришла.

Наруто действительно сорвался и понимал, что скорей всего вся его маскировка раскрыта. Да и в своей школе он прогулял уже достаточно, странно, что родителям ещё учителя не позвонили. Поэтому, радуясь джинсам, а у них в школе была свободная форма одежды, отсутствию лифчика, косметики на лице и кедам, Наруто всё же пошёл на виселицу в хорошем настроении.
А дома тихая Наруко читала за кухонным и овсянкой учебник по физике. Она очень любила учиться, да и болячки почти перестали болеть. Но спокойствие дома нарушил дверной звонок.

На пороге стоял Учиха.

Наруко, тут же покраснев, быстро застегнула свой халат и даже попыталась прибрать волосы. И даже о том, что этот тип её отверг не вспомнила.
Саске немного затормозил, вглядываясь в ту, что вчера ему разбила нос. Аккуратные, тонкие черты, ни намёка на агрессию и вызов. Он тут же проклял себя за то, что за те годы никогда не присматривался к своей однокласснице, ведь всё и так понятно! Нос ему разбила не Наруко, и целовала Хинату тоже не Наруко, да и по деревьям она тоже вряд ли когда-нибудь лазала. И так всё стало ясно и понятно, что Учиха даже непроизвольно вздохнул:
- Здравствуй, - даже без надменности произнёс он.
- Доброе утро, - хлопала ресницами Наруко и немного отступила от двери, - можешь пройти.
- Нет, - тут же отказался Саске, решив не терять зазря времени, - Я пришёл к тебе, чтобы извиниться и пообещать, что в школе тебе ничего не грозит.
- Хорошо, - ещё больше покраснела Наруко, теребя замок на халате.
- Вот. Извини, я не хотел тогда…- Учиха немного замялся, - я не думал, что так выйдет.
- Хорошо, - немного заело Наруко, вот-вот запрыгавшую от радости.
- А твоя сестра дома? – поинтересовался Саске, заглядывая за спину девушки.
- У меня нет сестры, - неожиданно пришла в себя Наруко и даже почти нахмурилась.
Теперь Саске понял абсолютно всё. Он рассказал Наруко о том, что происходило в школе, пока та охала и ахала, подливала чай и всё пыталась накормить одноклассника овсянкой. В свою очередь Наруко рассказала о своём брате, борце за справедливость, редкостном разгильдяе и любителе брюнеток.

Поэтому, через три дня, когда Наруко вернулась в школу, Саске на уроках не было.
А в соседней школе появилась злобная брюнетка, завоевавшая сердце Наруто.

запись создана: 20.10.2013 в 18:37

@темы: Фанфики, Нарута

---

Название: Абаров (его как-то называли абаровым, вот и решила так весь фф назвать)
Автор: Sters
Персонажи: Абаров/Баволин, Палаков
Жанр: драма, повседневность, юмор(?)
Предупреждения: отсутствие обоснуев как предупреждение, POV
Размер: мини
Статус: в процессе
От автора: для тех кто умел ждать ;D
Не стану делить на части, последнюю только *** отделю



Я слышал, что лесбиянкам, в их отношениях, достаточно только духовной стороны. Но я не лесбиянка. Мне безбожно хотелось трахаться.

Всё началось незаметно, я так подозреваю с началом гормональных сбоев, вряд ли раньше. Взрослые всегда говорят, что первое влечение часто случается между одним полом, а ещё они добавляют, что это проходит так же быстро, как и начинается.
Я мучился уже второй год.
Мне тогда было четырнадцать лет, когда к девчонкам я начал относиться не как к созданиям с другой планеты, ещё неоткрытой и неизведанной, над которыми надо проводить всяческие эксперименты, а как к объектам, с которыми мне, пожалуй, придётся провести всю свою жизнь. Именно тогда то я и стал обращать внимание, что, скажем, Юля сегодня надушилась больше обычного, а Марта одела чуть более открытую кофточку. Может взрослые и сказали бы, что там нечего душить и открывать, однако для меня это тогда было сигналами, только что с этими сигналами делать, я пока точно не знал.
Но, к моему величайшему сожалению, все сигналы полетели к чертям, когда я заметил его.
О нём, пожалуй стоит рассказать. В конце концов, всегда интересно, чем тот или иной человек мог вызвать нечто подобное, но я сам, если честно, затрудняюсь ответить на этот вопрос. Может мне ответил бы кто-нибудь другой, но о таком обычно не распространяются.
Его звали Олег. Олег Баволин. Я не знаю, о чём может сказать только лишь одно имя, но каждый раз, когда я его слышал и позже, передо мной неизменно представал тот самый Олег из параллельного класса. У него были бледно-рыжие волосы, как позже я увидел, ещё и веснушки. Мне всегда казалось, что он выше меня, но на деле мы были одного роста, и я даже капельку выше, чем никогда не переставал гордится. И было с чего. На этом Олеге выживал восьмой «А», не в прямом смысле, конечно, но по рейтингу в оценках, участиях в мероприятиях и всяких олимпиадах, он один был за весь класс. А у нас что? А у нас все лодыри да хулиганы.
Как я понял со временем, ашки всегда были приличнее и лучше бэшек. И бэшэк это жутко злило.
Олег мало того, что учился на пятёрки, так ещё и на всяких олимпиадах занимал первое место по школе и обязательно какое-нибудь призовое по области. На одном из школьных концертов, где в конце награждали за всякие заслуги, я и узнал его и имя, и фамилию, и, кажется, злился на него до бесконечности. Мало того, что ашка, так ещё и рыжий.
Я не был ни ашкой, ни рыжим, в олимпиадах не участвовал и вообще никак не выделялся, даже в своём классе. Меня бы навряд ли поставили кому-нибудь в пример, и даже та же Юля или Марта, не сказали бы слов больше, чем «Доброе утро» или «Абаров, сколько до звонка?». Единственное моё достоинство, которое я ненавидел, была фамилия – первая в списке журнала.
Но сейчас не обо мне.
Олег.
Мой взгляд всегда невольно искал его во время перемены, или я, сам того не хотя, подмечал и запоминал в каком у него кабинете урок или что он надевает чаще всего. А самым обидным было то, что он даже не был типичным ботаником. Пожалуй, по хулиганству он даже мог обскакать Тёму Дробина, который славился по школе своими выходками. Только вот Олег перекрывал такую славу своими достижениями, и может именно по этому ему не влетало так, как следовало бы. Это злило ещё больше.
Его смех я распознавал сразу, и меня раздражал этот смех. Это было даже странно, я с ним не соревновался, это не меня он всегда оставлял с носом, и я даже на два сантиметра был выше него, но я, наверное, выходил из себя больше, чем мне, как бэшке, полагалось.

Самым странным для меня было то, что до восьмого класса я о нём не слышал, не видел, и даже не подозревал о его существовании. Он появился внезапно, занял первое место по литературе и сразу же принял на себя все лавры, ненависть нашего класса и мою тайную зависть.
Моя зависть то и дело брала надо мной вверх, помнится, уже в девятом, я даже захотел перекрасить волосы в рыжий, от чего меня отговорила мама, считая это глупостью в высшей степени, и я был с ней согласен. Однако, легче от этого мне не становилось.
Моя мать знала ровно столько, сколько ей надо было знать, как моей матери. А точнее почти ничего. На родительские собрания у меня никто не ходил, во все прелести моей школьной жизни никто посвящён не был, так что от мамы я мог услышать упрёк лишь в адрес своего внешнего вида, или поведения со старшим поколением. Во всё остальное время она радовалась жизни, и даже ругала меня как-то жизнерадостно. Отца я видел редко и знал только то, что он всегда радовался, когда оказывалось, что какой-нибудь его приятель начинал лысеть раньше него, хоть его голова и была полностью седая. Я считал, что седая голова это здорово, но на этом всё моё восхищение отцом кончалось.
Было бы чудесно, если бы моя зависть так же кончалась, как только я бы выходил из школы. Но увы, этого не происходило. Я завидовал, даже если тот болел.

Но когда зависть превратилась в это? Вот этот вопрос до сих пор всплывает в моей голове.

Может тогда, когда я впервые увидел его после тренировки? Наш урок физ-ры был тогда после их и, видимо, в раздевалки мы зашли раньше положенного. Атмосфера тогда была до ужаса накалена, но на удивление бэшки не сказали ашкам и слова. Зато тогда я увидел, как Олег, весь красный, вспотевший и довольно улыбающийся не только губами, но и всеми своими веснушками, стоял без футболки и рылся в портфеле. Тогда я почему-то подумал, что мне бы хотелось к нему прикасаться, а не иметь такую же фигуру.
А может когда-нибудь ещё. Но предположение становилось фактом.
И это была даже не любовь. Какое-то непонятное влечение к нему, и больше ни к кому.

В десятом классе ашек и бэшек объединили, в связи с уходом по половине каждого класса в училища. Теперь мы звались гордо и одиноко - десятый «А».
В лето между девятым и десятым я начал встречаться с Мартой. Почему она вдруг так решила, и почему так решил я, пусть отвечают психологи и прочие мозгоковырятели, мы же просто встречались. Я не знаю что мне в ней нравилось, ровно как и ей во мне, но она всегда стремилась выделяться. Полуоткрытая тёмная одежда, странная манера речи, расписанные пеналы и портфели неизвестными мне словами, и даже её макияж, вроде только в чёрном цвете, был каким-то ярким и вызывающим. А ещё на её шее неизменно с седьмого класса висел камень, который, как она сказала, мог менять цвет в зависимости от её настроения. Со временем я понял, что камень меняет цвет просто в зависимости от освещения, но говорить никому не стал, боясь уничтожить хоть какое-то чудо нашего класса. Встречались мы странно и неопределённо, никогда не разговаривали о любви, не заводили темы про будущее, мы просто виделись, гуляли, держась за руки, и иногда заходили к ней в гости. Наверное, она тогда выбрала меня на роль своего первого. Я вроде как тихий, спокойный, не болтливый, не стану всем вокруг рассказывать, что у меня был секс с Мартой, а она вроде как будет уже опытная, жизнью наученная и прочее в этом духе. Но вполне вероятно, что в своих предположениях я ошибаюсь.
В то лето я впервые познал прелесть секса, и мне хотелось ещё.

С началом десятого класса, с Мартой я уже расстался. Точнее, это она бросила меня, а если ещё точнее, мы просто забыли о существовании друг друга и вернулись в свой обычный круг. А может так было всегда. В мои мысли снова влетел Олег Баволин. На этот раз уже навсегда.
Он сидел на первой парте, продолжал хорошо учиться и никому не давал списывать, говоря, что мы его ещё за это поблагодарим. Но говорить ему спасибо пока никто не спешил. Бэшки словно потеряли всю свою гордость и забыли, что раньше такими были, от чего мне становилось немного досадно. Девять лет войны, а сейчас как сонные мухи, лишь бы лишь бы двоек не нахватать. Я был таким же, но внутренне был уверен, что гордое звание бэшки всегда останется на мне.
На переменах Олег носился не хуже первоклассника, и титул всезнайки школы и старшеклассника не имели на него никакого влияния. Казалось, он таким родился и иначе быть просто не могло. Но я до сих пор не понимал, почему я не замечал его до восьмого класса. Словно его и не было, словно он инопланетянин, которого ввели в ряды людей и вдолбили всем в голову, что так было и раньше.
Я честно пытался вспомнить, но безрезультатно.
А ещё безрезультатно я пытался избавиться от навязчивых мыслей и фантазий.
Мне было не свойственно теряться в мечтах, о чём-то грезить или отрываться от реальности, но этот человек заставлял меня думать, мыслить о нём, представлять себе его, его и только его, как бы сильно я не хотел переключить своё внимание на какую-нибудь симпатичную одноклассницу, коих было достаточно. Но нет. Я не уставал каждую ночь представлять себе одно и то же, а на утро просыпаться со стояком в штанах и на вечно заляпанных простынях. Ведь это ничего, лишь мелочи мужского организма…?
Так считали бы взрослые.
Вместе с тем, медленно и уверенно, каждый день в школе превращался в пытку. А каникулы и того хуже – я не понимал, хочу ли я его видеть ещё, или лучше с глаз долой? Здесь я уже сдался и решил, что мне надо попробовать. Просто убедится, убрать навязчивую идею, и забыть всё с миром. Поцелуя ведь хватит? На тот момент я думал, что более чем.

- Абаров, пересядь от Полакова на первую парту, быстро! – учительница угрожающе тыкала пальцем на место рядом с Баволиным, а у меня сердце в пятки ушло. Пожалуй, на тот момент я не решался с ним даже здороваться, не то, что сесть за одну парту. Я немного помедлил, и сел рядом с Липлиной.
- Я же тебе указала куда сесть. – Валентина Игоревна – гром, а не женщина, и я прекрасно знал, что любое её указание лучше исполнять с ювелирной точностью, произнося при этом меньше слов, делая меньше движений, и лучше вообще ей на глаза не попадаться. Какого хрена Вася тогда начал мне рассказывать про Мортал Комбат, я не понимал. Но сейчас я нарушил негласный закон учителя.
- Но ведь это тоже первая парта, - попытался оправдаться я. Класс смотрел на меня то ли с жалостью, то ли с негодованием. Но что хуже этого, Олег вообще ни как не реагировал, словно сейчас это не рядом с ним отказываются сидеть. Я был готов провалиться сквозь пол, но сдавать оборону не собирался:
- К тому же мне сбоку плохо видно, - предпринял я последнюю попытку, которая была больше похоже на предсмертное блеянье ягнёнка. От этого самому становилось тошно и противно.
- Просто сядь, куда я указала, - Валентина Игоревна отвернулась и начала писать на доске очередную формулу. А я просто пересел. К нему. К Олегу. К рыжему ашке. Он усердно списывал с доски, то и дело начиная грызть колпачок, будто всего этого и не было. Я немного расслабился, но легче от этого мне не стало.
Передо мной упала бумажка, а на ней корявым почерком красовался вопрос: «От меня воняет?». Я не обратил на бумажку никакого внимания, мало ли кто мог перекинуть её Олегу, хотя вопрос был достаточно странноват.
Меня толкнули в локоть, и я удивлённо посмотрел на Баволина. Баволин кивнул на бумажку, и на этот раз я прекрасно осознал, что записка была обращена именно ко мне, именно от Олега, и последний серьёзно смотрел на меня в упор, не только глазами, но и всеми своими веснушками.
- Нет… - только губами произнёс я и почувствовал, как холодеет внутри, - с чего бы…
Больше он ничего не писал, но тогда я посчитал этот день самым ужасным днём в моей жизни.

Когда я вернулся домой, у меня из головы не выходил этот разговор, который разговором то мог считаться издалека и не прислушиваясь. Для начала, мне было дико обидно. А если продолжать, то я ещё и злился. Злился на Валентину Игоревну, со своими принципами, Васю Полакова, со своими играми, и Баволина, которого называть Олегом у меня язык не то, что не поворачивался, а просто отказывался даже других называть этим именем. Мне казалось, что если я произнесу его, разверзнутся небеса или сгорит Москва. Да и мало ли что может произойти вообще, поэтому я считал, что произносить это имя было ужасно необдуманно со стороны всех остальных.
И не то, чтобы меня преследовали муки совести, просто я не хотел, чтобы наш первый разговор был таким. По крайней мере лучше бы его вообще не было.

Мне тогда было дико странно, что я не могу подойти к нему и не начать говорить о том же Мортал Комбате, мы же, в конце концов, стали одноклассниками, да и это вроде нормально. Но я, почему-то, уверенно везде видел какой-нибудь подвох. Будто я могу подойти к тому же Васе и рассказать как сегодня заляпал кровать, а к Олегу не могу, потому что это сразу же будет звучать как извращенство и намёк на что-то пошлое, а не как обыденный разговор.
И это бесило меня ещё больше.

Пока в один прекрасный зимний день Валентина Игоревна не указала мне всегда садиться рядом с Баволиным. Было ли это подарком судьбы или небесной карой, я не знал и боялся заранее.
Я продолжал молчать, да и он шибко не горел от желания сказать мне элементарное привет, но со временем я стал замечать, как он всячески пытается позволить мне списать. Может из чувства долга перед одноклассником, или ему нравилось наблюдать и осознавать, что великий он спасал кого-то от неизбежной двойки в четверти, но я был ему благодарен, несмотря на ещё не затихавшую гордость бэшки. Позже в голове я прикинул, что как благодарный я хотя бы должен здороваться со своим благодетелем.

- Привет, - я уселся на место рядом с Баволиным и начал доставать алгебру. Почему-то я всегда здоровался с ним только на уроках алгебры и геометрии.
- Привет, коль не шутишь, - обычно отвечал мне Олег, усмехаясь всеми своими веснушками, и поворачивался обратно ко второй парте, продолжая прерванную беседу. Я никогда не вслушивался в то, о чём он говорит, хотя может мне бы и стоило, но тем не менее, я просто не улавливал и слова. Я слышал только его смех, его голос, и мне хотелось, чтобы он или заткнулся или говорил только со мной.

Ревность? Опять не то.

В горле то и дело застревал ком, от которого было невозможно избавиться. Даже если бы я кому-нибудь рассказал свою маленькую тайну, навряд ли бы он прошёл, поэтому я поклялся унести её с собой в могилу.
Я не смел высказывать свои мысли даже в тишину. Во-первых, я пока считал себя не ума лишённым, а во-вторых, это были всего лишь гормоны, так говорили взрослые. Со временем я смирился, что взрослые всегда правы, даже если не был с ними согласен.

- Мы уже не дети, можем и без учителя это сделать, а потом домой со спокойной душой, - Олег сидел на парте и руководил процессом уборки кабинета. Класс особо не сопротивлялся и вяло делал своё дело.
Я почему-то впервые задумался над словами «уже не дети», но и не взрослые, тогда кто мы? Сам себе отвечать на этот вопрос я не хотел, спрашивать у взрослых тоже, мне казалось, что ответ знает Олег, но о таких глупостях я его спрашивать боялся. Я спросил Васю.
Вася – мой приятель ещё с первого класса. Мы сошлись как-то сразу, без особых преград, и с тех пор были, если это можно так назвать, не разлей вода. Он очень часто вскрикивал во время разговора или делал ударения в словах намного протяжнее, чем им полагалось быть. Он не знал ответов на вопросы вроде «что съесть сегодня на обед?» или «что купить в магазине на несчастные пятьдесят рублей?», но мог часами рассуждать на тему смысла жизни, почему люди не летают, или что случится после ядерной войны. Я не видел смысла в этих рассуждениях, но иногда вставлял своё трезвое человеческое слово, за которое Вася сразу цеплялся и снова заводил монолог с самим собой. Особенно неудержимым он был, когда обсуждал компьютерные игры.

- Вася, мы дети или взрослые?
Мы стояли напротив кабинета и ждали, пока нам его откроют. Почти весь класс ещё сидел в столовой.
- Ну, это как посмотреть, - Вася нахмурился, что означало бурную мозговую деятельность. В такие моменты я его обычно не отвлекал.
- Скажем, мы уже не дети. У нас есть своё мнение, мы можем многое выбирать, гулять там, всяческие гражданские права, обязанности.
- Значит, мы взрослые?
Вася задумался ещё крепче, и на этот раз долго не отвечал.
- Что за белеберда? Среди взрослых взрослых мало, а ты о нас спрашиваешь! – Вася и я удивлённо оглянулись. Сзади стоял рыжий ашка.
- Согласен, - добавил мой приятель и развеселился. Былое выражение задумчивости покинуло его лицо, и он снова начал говорить мне о том, что НФС Мост Вантед круче НФС Карбон. Я согласно кивал и невольно косился на Баволина. Теперь я ещё крепче задумался над его словами.

Сейчас я прекрасно понимаю, что Олег был прав, а ещё я понимаю, какое влияние, сам того не желая, оказывал он тогда на меня. Раньше я слушал взрослых, а потом начал слушать мало того, что ашку, так ещё и рыжего.

С того разговора Олег, если оказывался рядом, начал вмешиваться почти во все наши беседы с Полаковым, иногда даже вступая с ним в споры. Споры выходили оживлёнными и громкими, так что наша троица начинала привлекать к себе внимание половины класса, что было для меня слишком непривычным, пусть я и всего лишь сидел рядом с ними.
До этого я хотел хотя бы начать с ним разговор. Теперь в этом не было никакой надобности, он сам заговаривал со мной, даже если по близости не было Васи, но всё равно, без моего приятеля, наше общение казалось пресным, и мне то и дело чудилось, что он общается со мной лишь ради приличия, но на самом деле только и ждёт Полакова.

Теперь я завидовал своему другу.


- Утра злого! – я вздрогнул. Ко мне подошёл Баволин и протянул красную после мороза руку. Пожимал я её молча. – А где Васька? Вы ж вдвоём раньше всех приходите, не уж то всю ночь играл и проспал?
Я бы мог ему рассказать, что Вася придёт в школу, даже если случится апокалипсис или дом завалит снегом до третьего этажа, что уж говорить о том, что проиграв всю ночь он, не ложась, припрётся и будет рассказывать мне, чем именно он занимался. Я, конечно, мог, но внутри неприятно кольнуло, от чего заводить дружескую беседу не хотелось абсолютно.
- Он заболел.
- Он ещё и болеть умеет? – Олег цокнул языком и прислонился рядом со мной к стене. – А ведь обещал диск притащить. Вот кидалова.

Кажется, мы с Васей всё делали наоборот. В начальных классах, когда все спешили прийти в школу первыми, мы постоянно опаздывали на урок, а в старших, когда всем наоборот было лень лишние минуты торчать в школе, мы приходили чуть ли не за пол часа до звонка. Это получилось как-то неожиданно, может нам обоим сразу же понравилась эта, ещё полутёмная, совершенно пустая и тихая школа. Длинные коридоры, прохлада, а за окном поднимается солнце. В этом было что-то своё, совершенно особенное, и мы, не сговариваясь и даже заранее не встречаясь, всегда приходили в школу рано и просто молча стояли. Свои разговоры Вася обычно заводил уже после первого урока, до этого он чаще всего бывал в некой прострации, а я его не отвлекал. Но с вторжением Олега мой приятель начинал свои разговоры гораздо раньше. И почему-то без меня.
Я честно не понимал, злился ли я на Васю, что человек, которого я бы, если называть вещи своими именами, хотел трахнуть, общался в основном с ним, или я злился на Олега, который, как мне казалось, пытался увести у меня моего друга.
А когда пытался понять, осознавал лишь одно – я не понимал ничего, что самое обидное, в себе.

Когда ко мне обращался Олег – я с трудом выдавливал из себя односложные фразы. Когда ко мне обращался Вася – было то же самое. Когда оба они были рядом, я просто молчал, слушая их разговор. Слушал я как-то особенно жадно, выхватывая каждое слово и раздражаясь непонятно от чего, даже если они говорили о бытовых вещах. Мне снова везде мерещился подвох. Будто какие-то фразы в их разговоре, могли значить гораздо больше, чем могли подумать окружающие, будто они имели свой тайный смысл, будто они смеялись надо мной, мне в лицо, при мне же, и я об этом совершенно не догадывался.

Страх? Вполне возможно.

Я действительно боялся, чего именно, я знал не до конца. С одной стороны на меня давила старая дружба, единственный друг, фактически брат – это был страх потери родного, частички себя. С другой на меня давил рыжий ашка, о разговоре с которым я даже не думал, и тихо упивался своими фантазиями, а тут сразу и разговор, и вроде как приятели – я боялся разрушить это шаткое строение, пусть даже немного призрачное, но хоть какое-то.
Эта давка душила. Но ни первый, ни второй, кажется, даже не замечали моих сжатых кулаков, готовых вот-вот прогуляться по их лицам.
И тогда, стоя с Олегом наедине, в пустом, тёмном коридоре, я с уверенностью мог сказать, что лучше бы Вася был здесь. Пусть бы они говорили, а я бы молчал как всегда, потому что молчание сейчас выходило напряжённое и неприятное. По Баволину было понятно, что на тот момент он бы не отказался поспать лишние полчаса, раз уж Васи нет. Я не был приспособлен для общения с ним, и, кажется, он это прекрасно знал и без подсказок.
Знал, зевал, молчал.

Сейчас я понимаю, что тогда поступил глупо и нелепо, но, пожалуй, эмоции никогда не приводили меня к хорошему финалу. По крайней мере необдуманные. Взрослые всегда говорили, чтобы я думал, прежде, чем что-то делать. Олег говорил, что это не плохо, но всегда сначала делал, чем думал. А я уже рассказывал, что тогда он начал оказывать на меня слишком большое влияние.
Но я до сих пор не понимаю, что заставило меня поступить именно так.

- Олег, - мой голос был тихим, немного хриплым, едва слышным, но тогда мне почудилось, что он слишком громкий.
Олег, кажется, чуть дёрнулся и повернулся ко мне лицом. Я его ещё ни разу не звал по имени, не стоит говорить и о том, что я его вообще никогда не звал. На удивление, апокалипсиса не случилось.

Я тоже повернулся к Баволину и резко подался вперёд. Он, видимо, испугавшись, что я хочу на него набросится, отступил немного назад, но это ситуации не спасло. Наши губы соприкоснулись.
В голове не было ни одной мысли, она была совершенно пуста. Если бы это было возможно, я бы всё списал на то, что мой мозг захватили инопланетяне, или тело подчинили злобные лилипуты, но, к сожалению, я прекрасно знал, что в этом мире не было места чему-то подобному, и глубоко об этом сожалел.
Если кто-нибудь бы назвал это поцелуем, то он бы глубоко ошибся. Это больше было похоже на столкновение двух камней, всё же я немного недооценил расстояние. Не было ни мягкости, ни какого-то особенного чувства, которое испытываешь, когда впервые с кем-то целуешься. Я даже не закрыл глаза.
Олег оттолкнул меня почти сразу же. В первые секунды, он, скорей всего, растерялся, так как я отчётливо видел, как его глаза удивлённо расширяются, но сразу после толчка я почувствовал удар по лицу.
Я думал, он бьёт сильнее. От этого хотелось усмехнуться.
- Совсем охренел?!
Я не понимал, был ли он разозлённым, возмущённым или просто шокированным, но вместо ответа я лишь приложил ладонь к щеке и посмотрел на него в упор. Может он различил в моём взгляде всю ту ненависть, обиду, и жгучее желание, если не убить, то хорошенько трахнуть, а может и не различил, но тут же поспешил уйти. Я смотрел на него вплоть до того, как он спустился по лестнице. Когда он уже исчез из поля моего зрения, появился Вася.
Вася удивлённо посмотрел в сторону лестницы, и, подойдя ко мне, сказал:
- А с ним чего? Мимо промчался и даже не заметил!
Я угрюмо сел на рюкзак, прислонившись к стене, не желая отвечать. Моя щека уже покраснела после удара, на что не замедлил обратить внимание Вася.
- Эй, а с тобой то чего? Олег ударил что ли?! – он задал всего два вопроса, а я уже смертно от него устал.
- Ты же болел. – вяло отозвался я, немного не в тему разговора.
- И болею. Случилось то чего?
- Вот и болел бы дома.
Как я мог забыть, что Вася придёт в школу, даже если случится апокалипсис.


- Абаров, - не унимался уже пятый урок Вася, тыкая мне в спину ручкой, а я… А что я, я как последний трус избегал его всеми способами. За пять уроков я сменил пять парт, но Васька не отставал и умудрялся садиться сзади. Четыре перемены и бегал из одного конца школы в другой по выдуманным поручениям, и, то ли искал способа скрыться, то ли пытался отыскать Баволина. Однако, Олега не появилось ни на первом, ни на втором, ни на каком. Я и боялся, и ждал его появления, как ждёт приговора преступник.
- Абаров, - всё тянул свою мелодию Палаков, выписывая колпачком ручки на моей спине неоднозначное «лох», - Может, уже расскажешь, что случилось?
Я искренне пытался делать вид, что ничего не происходит, но вместе с уроком кончалось и моё терпение. Впрочем, на тот момент мне казалось, что к концу подходит всё.
- Это сложно объяснить, потом, хорошо? – повернувшись к другу, спросил и не спросил одновременно я, когда прозвенел звонок, чтобы снова в секунду умчаться на другой конец школы.

Наверное, это был тот единичный случай, когда в школу я не хотел идти не потому, что не сделал домашнее задание по алгебре. Его я, конечно, не сделал, но, пожалуй, это было последним, что тогда волновало мой не спавший всю ночь мозг. Впрочем, мама, жарившая мне на кухне яйца со вчерашней картошкой, в отличие от моей совести, была неумолима. Ей нравилась справедливость, в итоге мне пришлось согласиться с тем, что раз в такую рань встала она, чтобы накормить своего любимого сына, то и любимый сын, в свою очередь, должен благодарить за это судьбу и послушно маршировать в школу.
В школу я, вопреки предсказанию матери, шел не бодрым шагом, а едва переставляя ноги, подавляя в себе навязчивое желание закопаться в сугроб, чтобы оттаять только весной. А там, глядишь, и проблем уже никаких не будет. Но школа была все ближе, а подходящего сугроба так и не нашлось.
Уже в школе я подумал, что что-то не так. Для начала дикий взгляд вахтерши, будто она призрака увидела. Я сомневался, что мог умереть где-то по дороге, а больше в том, что мой мятежный дух первым бы делом постарался бы не опоздать на занятия, поэтому заподозрил неладное.
- Абаров, меня очень радует Ваше желание показать мне домашнее задание, - отвлекла меня от снятия куртки Валентина Игоревна, - но занятия отменили.
- Как отменили? – не сразу сообразил я, но, кажется, тело по-своему реагировало на словосочетание «отменили занятия» - рука тут же дернулась, чтобы застегнуть замок обратно.
- Обыкновенно, - укуталась в свою шерстяную шаль учительница, - я ведь просил, а Донину всех предупредить. Она не звонила?
- У неё нет моего телефона, - отчего-то тихо признался я, прикидывая в голове цепочку событий. Донина позвонила Васе, чтобы тот позвонил мне. А Вася не позвонил. Друг, блин.
Хотя сам хорош.
- Непредусмотрительно, - покачала головой ночной кошмар гуманитариев,- но теперь Вы знаете, а тащить Вас учиться насильно я не собираюсь. Не зверь же я.
Действительно, не зверь. Наверное, я никогда не обращал внимания, что Валентина Игоревна, довольно молодая учительница. И сейчас, в полумраке школьного коридора, кутающая от холода в шаль, она мне виделась не выспавшейся, а может уставшей за всю жизнь заранее, но все же молодой женщиной.
- Тогда надеюсь, Вы не откусите мне голову на следующей контрольной, - отчего-то повеселел я, - до свидания.
- Были племена, которые верили, что если съесть человека – получишь его силу, - в след вместо прощания услышал я, - не знаю, как насчет силы, но Вашей глупостью я точно давиться не хочу.
Она сказала это без намека на упрек, и я не нашел в себе желания на это обижаться.

- Леша, а ты чего в такую рань? – удивленно спросила Ольга Семеновна, которая при всем её желании так и не смогла стать для меня тётей Олей, пропуская меня в коридор, - а Васенька еще спит…
- Спит? Вот и замечательно, - то ли зло, то ли весело ответил я, снимая с себя верхнюю одежду и чувствуя запах супа с кухни. Мама Васи – Ольга Семеновна, в отличие от моей, была достаточно обычной домохозяйкой. Приготовление завтрака, обеда и ужина для семьи она считала негласной обязанностью всех женщин, в то время как моя мама, если и готовила, то нам приходилось есть это несколько дней подряд и с утра, и в обед, и вечером, - а Виктор Сергеевич дома?
-Нет, вчера на вахту уехал, - еще удивлялась Ольга Семеновна, однако допытывать не стала.
Мне осталось пообещать ей, что я обязательно попробую щи, но чуть позже, и отправился в комнату друга. Сразу с порога я чуть было не споткнулся об непонятный ворох то ли одежды, то ли чьего-то бесчувственного тела(Комната Васи была запретной для уборки территории, поэтому его матери только и оставалось, что грустно вздыхать, да иногда незаметно распинывать одежду по углам, чтобы не мешала ходить), так что пришлось подождать, пока глаза привыкнут видеть в тусклом свете с коридора. План мести пришел ко мне как-то незаметно, и то, что главы семейства Палаковых не было дома, только играло мне на руку – ругался он хоть и редко, но лишний раз будить хорошего человека не хотелось.
Аккуратно пробравшись к окну, благо они недавно поставили пластиковое, я сгреб с подоконника снег, и, черной тенью встав над спящим телом друга, совершил своё грязное дело.
Размазал снежок ему по лицу.
Желать доброе утро, со смехом пополам, мне довелось только через минут десять, когда после пятой попытки прибить меня, Вася все же успокоился, философски отметив, что сам виноват. Рассказал что-то про карму и ушел умываться.
Я по привычке уселся в кресло перед компом, пару раз крутанувшись, услышал шум процессора. Дальше уже дело техники – включить монитор и узнать, ради какой игры на этот раз Вася безжалостно лишал компьютер сна. Помимо загрузки Айона я заметил мигающее окно диалога аськи. Даже не колеблясь между «не твоё дело» и «я просто посмотрю», я машинально клацнул мышкой.
«5:28» - время последнего сообщения. Я тупо отметил, что мой приятель спал всего несколько часов, и что последнее сообщение ему прилетело от Олега. Тут я внезапно вспомнил, почему так обрадовался отмене занятий и почему об этом меня не предупредили.
Он писал, что заскочит к Васе ближе к двенадцати, что надо поговорить.
Я тут же прокрутил окно диалога вверх, читая так, будто сдавал в первом классе технику чтения – быстро и стараясь понять максимум информации. Но ничего интересного не было, только под конец Вася поинтересовался, за каким таким хреном Олег с утра удрал из школы, а я весь день ходил как сам не свой. Это сообщение он отправил в четвертом часу. Олег не отвечал до половины шестого, то ли не знал, что ответить, то ли родители застукали его за компьютером, а не в кровати, но додумать я не успел. В ванной перестала литься вода, значит сейчас придет Палаков. А потом Палаков усядется за компьютер, заметит диалог, прочитает последнее сообщение и удивится, почему оно отмечено прочитанным, хотя он видит его впервые.
Нельзя сказать, что он прятал от меня переписку или вообще хоть что-то скрывал, но черт меня тогда дернул. Я быстро удалил последнее сообщение и скрыл аську как и было.
В комнате Вася застал меня крутящимся на стуле и с выключенным монитором.

Первым делом, прощеголяв мимо меня в трусах, он начал шарить на столе в поисках очков, и только после того, как нашел свои глаза, включил монитор.
Внутри у меня всё сжалось, но я старался не выдавать своего волнения, усиленно смотря в любые другие стороны, кроме экрана, и лишь краем глаза заметил, как открыл окно аськи Вася, нахмурился и снова закрыл. После проверил закачку.
- Новая игрушка? – я выдавил из себя заинтересованность.
- Да, давно уже звали, - как обычно отмахнулся Вася, - тебе чего-нибудь принести? – поинтересовался у меня друг, отлипая от компьютера и скрещивая руки на груди. Недобрый знак.
Я не спал уже сутки, и мой организм просто отказывался в себя что-то принимать. Меня до сих пор подташнивало от материного импровизированного завтрака, а мнимую бодрость и веселость как рукой сняло после преступления. Но Вася знал об особенностях моего организма, а помимо всего прочего еще и объяснять, почему я не спал всю ночь, было выше моих сил.
- Сам смотри, - сдался на его милость я, ближе пододвигаясь к компу и начиная кликать сайты. Конечно, ведь в десять утра меня больше всего волнует кто и где мне написал.
Вася, никак это не прокомментировав, ушел на кухню. Уже оттуда я слышал небольшую перебранку состоящую из «ну вот же, щи сварила, вкусные, опять ты в сухомятку все» и «ну мам, потом давай, а». В итоге сайты у меня кончились быстрее, чем пришел Вася с горкой бутербродов и двумя кружками.
- Это твоё, - поставил он рядом со мной кружку с горячим чаем, рядом тарелку с бутербродами, сам же он уселся на стол, щелкнув ночник.
Зеленый, немного разбавленный холодной водой с одной ложкой сахара. Вася всегда называл мой чай помоями, но научился неплохо его делать, он же обычно пил перезаваренный черный, говорил, что из-за давления, но на самом деле ему было просто лень вытаскивать пакетик.
Замолчали.
Напряженное молчание, которого я не наблюдал за все наши годы дружбы, давило на меня, не высказанный Васин вопрос душил. И я рад бы ответить, да вот только что? Я врать не любил, не хотел да и не умел. И что мне сказать? Извини, Василий, но твоему другу приспичило подолбиться в шоколадку, да и не с кем-нибудь, а с твоим новым приятелем?
Я поспешно отхлебнул чаю и запихал в рот побольше бутерброда. Занятый рот плохая, но всё же причина молчать.
Надолго этого не хватило, однако судьба была на моей стороне. Торрент выдал значок конца закачки и я тут же ухватился за это.
- О, игра скачалась, - тыкнул я пальцем в монитор, тут же хватаясь за мышку и открывая папку с файлами. Последующие два часа я честно интересовался игрой, периодически повторяя, что как приду домой тоже скачаю, и вообще всячески отвлекал мысли Васи. Наконец-то его интерес к новым играм был мне на руку, и я так этому радовался, что совсем забыл о главном.
Главное напомнило о себе звонким трезвоном в дверной звонок.
Все родительские приятели, и я в том числе, привыкли в дверь стучать, а не звонить. Причина была в ужасной мелодии, от которой хотелось разбить стекло и выпрыгнуть на улицу, лишь бы не слышать её. Значит, звонил кто-то, кому это было неизвестно.
Лицо Васи скривилось так, будто из него изгоняли демонов. Я был с ним солидарен.
Первой дверь открыла Ольга Семеновна, что-то прощебетав, она позвала сына. Вася, недоумевая, посмотрел на меня, я ответил тем же непониманием ситуации, и вышел из комнаты. Бросив взгляд на нижний левый угол экрана, я с ужасом отметил, что уже перевалило за двенадцать. Волнение и паника буквально придавили меня к креслу, и когда в комнату зашел растерянный Вася, а следом тридцать три несчастья, в горле образовался ком. Ни сглотнуть, ни выдохнуть.
- Лех, - как будто осторожно начал мой друг, - ты мне ничего сказать не хочешь?
Олег по-прежнему стоял в дверном проеме, непривычно хмурый. Смотрел мне прямо в глаза, и я не нашел в себе сил, чтобы не смотреть в ответ.
- Абаров! – как холодной водой окатил меня голос Васи. Я разозлился. То ли на себя, неспособного поделиться сокровенным с другом, то ли на него, сующего нос не в своё дело, то ли на рыжего ашку, который, я был уверен, решил все растрепать. И в этот момент я ясно понял, что Вася ничего не должен узнать. Это касается только меня, хотя со вчерашнего дня и Олега. Поэтому я решительно поднялся с кресла, заглушая в себе порывы провалиться к соседям снизу, и двинулся прямиком на Олега, так и не сводя с него глаз.
Он непонятно дернулся, отступил на шаг назад, словно опасаясь, что я повторю вчерашнюю глупость и тут же получил от меня неслабый удар в челюсть. Олег пошатнулся, но не сдвинулся с места. Секундное удивление сменилось злобой. Ответный удар не заставил себя долго ждать.
Уж лучше пускай Вася думает, что мы ненавидим друг друга, чем знает правду, а там, как знать, может и сам Олег поверит в это и спишет неудавшийся поцелуй на странную попытку выражения неприязни.
Где-то вдалеке я слышал крики Ольги Семеновны, голос Васи, но не понимал, о чем они говорят. Все мои мысли и действия были сосредоточены на Олеге, и дрался я с ним фактически так же, как бы и не отказался поиметь. Я не помню в каком момент это перестало быть дракой, и Олег оказался прижатым к полу, с моим коленом между ног. Сразу как-то ясно осознав ситуацию, я замер, переводя дыхание, видимо, Баволину это было необходимо так же, как мне. Но долго затишье не длилось.
Коленом я почувствовал эрекцию. Явную эрекцию Олега и тут же сам ощутил, что и у меня в штанах давно стоит колом. Заметив это, Олег тут же скинул меня, резво вставая на ноги, и так же резво убегая в коридор. Минутой после я уже слышал, как хлопает входная дверь. И еще через минуту моего плеча осторожно коснулась рука.
Вася никогда не любил драться. Он как кот Леопольд скорей мог бы прочитать о том, как надо жить в дружбе, чем доказывать что-то кулаками. Сейчас я отчетливо понимал, что мой друг просто жаждет доразукрасить мою морду. А не делал он этого просто потому, что его матери и так хватило впечатлений на ближайший год.
- Ты…мне точно ничего не хочешь сказать? – продолжил с того места, на котором остановился, Вася.
- Нет, - недолго подумав, ответил я и поднялся с пола.
Одевался я молча, периодически ловя на себе из гостиной испуганный взгляд Ольги Семеновны. Прощаться тоже не стал, лишь на мгновение остановившись на пороге, чтобы оглянуться на каменное лицо друга.
Мороз на улице подействовал на меня, вопреки ожиданиям, еще более удручающе. Голова тут же отяжелела, глаза начали слипаться, перехватило дыхание. С трудом вдыхая морозный воздух, я направился к дому. Жили мы с Васей в одном дворе, в домах друг напротив друга, поэтому я отупело думал лишь о том, как лягу в кровать и как к моим фантазиям прибавится настоящее ощущение.
Однако, не успел я пройти и половины двора, как мне в лицо прилетел колючий снежок.
- А мне, ты ничего не хочешь сказать?

***


Однако не успел я пройти и половины двора, как мне в лицо прилетел колючий снежок.

- А мне ты ничего не хочешь сказать?

Кожу тут же защипало, капли снега неприятно поползли под шарф. Это раздражало.

- По поводу? – глухо отозвался я с глупой надеждой, что Баволину внезапно стало интересно, каким будет первый урок в понедельник.

- И без, - он подошёл ко мне на расстоянии вытянутой руки, стоял, переминаясь с ноги на ногу. Красный нос, яркий румянец, торчащая из-под шапки рыжая челка. – Насчет вчерашнего… и сегодняшнего.

До меня только тогда дошло, что на улице сильный мороз, настолько сильный, что даже у старшеклассников отменили занятия. Не то, чтобы я его не чувствовал, просто он меня раздражал, и влага под шарфом только усиливала раздражение. Я дико хотел спать, и уже всерьез прикидывал возможность закопаться в снег.

- А разве непонятно? – как еврей продолжал обороняться глупыми вопросами, делая шаг вперед, пытаясь обойти Олега, и тут же встретил на пути преграду в виде его руки.

- Да стой же ты, - он слегка толкнул меня и тут же отошел, - извини уж, мысли читать не умею. Скажи как есть, а? Может, я… пойму?

- Поймешь? – да, дурацкая привычка.

Я снова сделал попытку побега, резко дернувшись в сторону своего подъезда, но уже через несколько секунд был схвачен за капюшон. Олег потянул его на себя, и я, не удержав равновесия, завалился на спину.

- Ты от меня до второго пришествия бегать будешь? – склонившись, он тенью навис над моей головой.

- Как знать, может, я и потом побегаю.

Решив, что в снегу валяться может и удобно, но неприятно, я начал подниматься.

- Ну уж нет. Раз ты отвечаешь только в лежачем состоянии, в нём и оставайся, – буквально вдавил меня обратно в снег ногой Олег.

Теперь нападал я, схватив его за эту проклятую ногу и, поднимаясь, потянул. Настало время падать Олегу, осталось лишь надеяться, что где-то там не закопана бутылка, и он не ударится об неё своей рыжей головой. Вряд ли он беспокоился о таком, когда валил меня.

Я быстро поднялся и снова рванулся к подъезду.

И только оставив за собой пикающий домофон и закрывающуюся дверь, я успокоился. Однако заподозрив, что дверь как-то слишком долго не хлопает, я обернулся. Так и было, её придерживал злой и запыхавшийся ашка. И когда он зашел, дверь хлопнула как-то особенно зловеще.

- Абаров… - рыча, начал Олег.

- Чаю? – оборвал его я, правильно рассудив, что с такими темпами я до квартиры точно не доберусь.

- Будь добр.

Открывая дверь, я по одному его виду понял, как мне будет больно, если я снова решу удрать от него, поэтому я просто молча запустил его в квартиру.

Он недолго потоптался перед порогом, стряхивая с ботинок снег, и только потом зашел. Я по привычке посмотрел на вешалку, отметив, что ни материной шубы, ни отцовской дубленки нет. Значит, дома никого, и от желанного сна меня отделял лишь Баволин.

Кухня встретила нас немытой посудой, но стыдиться такого я не собирался, молча поставив чайник, вытащив на стол кружку и усевшись напротив Олега.

Когда вскипел чайник, я так же молча поставил его перед ним.

- Гостеприимный хозяин, ага, - начав сооружать себе чай, заметил Олег.

- Тебе ответы нужны или радушный прием? – поинтересовался я, борясь с желанием положить ставшую тяжелой ношей голову на стол.

- А ты созрел? В окно не выпрыгнешь?

- Не выпрыгну.

- Замечательно, я рад. Начнем с простого. Что за хрень ты вчера выкинул?

- Поцеловал тебя.

Олег нахмурился.

- Допустим. Зачем?

- Захотел.

Я почти был уверен, что сейчас в меня полетит кружка с кипятком, но Баволин держался.

- Хо-ро-шо, - выдавил из себя по слогам он, - а сегодня?

- Я не хотел, чтобы об этом узнал Вася. Наверняка ты собрался ему рассказать, я прав?

- Не знаю, - неуверенно выдал после небольшого молчания Олег, - я тогда еще не решил. А потом я вообще подумал, что ты меня просто ненавидишь.

- Есть немного, - согласился я.

- А вчера?..

- Вчера я тебя поцеловал.

Наверное, мне надо почаще сутки не спать, чтобы вот так отвечать на отвали.

Олег глубоко вдохнул и выдохнул.

- Почему?

- Я уже ответил.

- Ладно, - его терпеливости можно было позавидовать, - только вчера захотел?

- Нет, давно.

Еще минуту я слушал, как он хлюпает горячим чаем и нервно стучит ногой по полу.

- Ты в меня влюбился? – выдал наконец он.

Это длилось слишком долго, а я слишком хотел спать.

- Нет.

- Тогда я вообще ничего не понимаю!

- Я просто хочу тебя.

Олег открыл рот, закрыл, открыл опять.

- В смысле…

- В том самом.

- Ну зашибись! – воскликнул он, запуская в волосы руку, убирая её, снова в волосы и опять убирая, при этом было непонятно, хотел он их себе выдрать или просто привычка такая. Казалось, еще чуть-чуть и он начнет нервно хихикать.

Начал.

- И сейчас?

- Нет, сейчас я хочу спать, - успокоил его я, - и чем раньше ты отсюда свалишь, тем раньше я выполню желаемое.

- А насчет меня? – всё не прекращались его нервные смешки.

- А ты в очередь.

Он хохотнул, то ли различив шутку, то ли окончательно слетев с катушек. Меня начинало это напрягать. Может, будь я хоть немного спавшим, я бы волновался насчет того, что он у меня в гостях, а посуда то не вымыта, и куча других мелких вещей. Но я хотел спать, чуть меньше, чем жить, но чуть больше, чем смотреть на рыжего ашку, и уж тем более объясняться с ним.

Уже деликатно вытолкав его в коридор, я попросил:

- Васе ничего не говори.

- Я подумаю.

- Я сам ему что-нибудь скажу.

- Будешь врать другу? После того, что ты устроил у него дома?

- Я. Сам. Решу, – раздельно прошипел я, выделяя каждое слово, - это уже не твоё дело.

- Ха, ошибаешься! – сверкнул злобой Олег, - после твоих чудачеств я втянут в это дерьмо по самые уши.

- Ну а от меня то тебе что надо?! – не выдержал напряжения я, повысив голос.

- Мармелада! Это я должен спрашивать.

Я глубоко вдохнул. Выдохнул.

- Если через минуту ты не утащишь отсюда свой зад, я покажу что, мне, от тебя, надо. И ты в этом будешь принимать непосредственное участие.

- Страшно ну прям до усрачки, - огрызнулся Олег, но все же принялся обматывать шарф вокруг шеи.

Моё героическое терпение, которое кончилось еще вчера, кажется, не собиралось возвращаться. И сейчас меня прорывало как платину.
Я схватил за конец шарфа, потянув на себя, от чего тот туже затянулся на шее. Встал ближе, еще чуть-чуть и наши носы соприкоснулись бы.
На мгновение издевательские взгляд Баволина стал испуганным. Но лишь на мгновение. От него буквально разило уверенностью, что сделай я лишнее движение, и он меня размажет по стене, оставив моей кровью какое-нибудь зверское послание всем цветом нашей планеты.
Но я слишком долго терпел.
На столько долго, что мгновенно отпустил его и снова отступил в глубь коридора.

- Просто свали, ладно? С тобой я тоже разберусь потом.

- Вы поглядите-ка какой грозный, - уже пытался открыть дверной замок Олег, ощутимо напрягшийся, когда я решил помочь ему в этом непростом деле, - с Васей разберется, со мной разберется, и с Валентиной Игоревной еще разберись, для полного счастья.

- И с ней тоже, - пообещал я, закрывая входную дверь.

Только так я наконец смог избавиться от головной боли. Впрочем, Олег вернулся ко мне сразу же, как только я уснул.

запись создана: 11.07.2014 в 19:10

@темы: Фанфики, Оридж

---

Секрет Наруто. Часть третья.

Название: Секрет Наруто
Автор: Sters
Персонажи: Наруто/Саске
Жанр: драма, дарк
Предупреждения: ООС, АУ, отсутствие обоснуев как предупреждение
Размер: мини
Статус: в процессе
Дискламер: Великий и Ужасный Кишимото
От автора: Так вышло, что я не умею делать годные подарки, и в итоге, то, что я написала на скорую руку для Роквел вылилось в это. Будем считать продолжением банкета)
За поддержку меня в моём творческом унынии - благодарности инди

Часть третья

- Я думал, ты поболе вещей прихватишь, - немного удивленно встретил своего друга Наруто на автобусной остановке.
- Так получилось, - коротко бросил Саске, пожимая руку.
А ведь действительно, за спиной Саске даже портфеля не было, в то время, как Наруто с ним практически не расставался.
- Ничего, - моментально нашел положительное Наруто, - зато три километра налегке пройдём, а то я уж беспокоился о куче чемоданов.
Всю дорогу Наруто пытался выведать у Саске причину такой внезапной просьбы, рассказывал о том, как прекрасен свежий воздух, птицы поутру, да и смородина своя имелась. Так же заранее извинялся за немного запущенный дом и сад. Саске было честно плевать, где что как и почему, он просто знал, что Наруто его не кинет. А ещё он знал наверняка, что тот уже закупился пивом. Вот рассказ до пива и подождёт.
Вокруг всё цвело, солнце припекало голову, а сад Наруто встретил гостя такими яркими красками и громким чириканьем, что создавалось ощущение, будто Саске не от жизни убегал, а просто решил съездить в деревню к бабушке. Но бабушки тут не было, вообще соседние от Наруто дома, казалось, пустовали. Саске спихнул это на то, что уже конец лета и что людям пора возвращаться из отпусков.
Перед сном, когда бутылки уже были убраны, а в широкие кухонные окна врывался лунный свет, Наруто притащил на диван подушку с одеялом, и даже сам застелил свежим постельным бельём. И, переодеваясь в предложенные вещи, Саске услышал взволнованный вопрос:
- Это он тебя..?
Как жаль, что Саске тогда и не догадывался, откуда взялось это волнение.
- Да опять напился и начал бушевать, - усмехаясь, ответил Саске, как будто нарывался на лишнюю жалость, - обычное дело.

Обычное дело, как же.

Просыпаться на разбитом стекле – обычное дело.
Темнота бесконечна. В этом замкнутом мире у него есть лишь она, она и разбитые бутылки. Сидеть на одном месте и не двигаться, пусть впивается стекло. Оно родное, к нему почти привыкаешь, а там, в темноте, что ждёт неизвестно.
Наруто так хорошо придумал. Избитому не хочется новой боли. А дверь-то, она открыта. Но Саске из неё не выходит, не прощупывает под собой безопасную почву.
Хруст осколков вынуждает вздрагивать, храбриться, поднимать свои глаза к фигуре, так хорошо различаемой в лунном свете. Вот-вот, сейчас, ещё чуть-чуть.
Саске, прихватывает горсть стекол, впивающихся даже сквозь бинты, и кидается вперёд. Его пытка - его же оружие. Но что Наруто эти уколы? Он до боли сжимает запястье, точным ударом в живот выбивает воздух. Саске хочет бороться? Ложь. Наруто дал ему шанс на побег.
Даже стоит пожалеть, что Саске так и не заметил, что его руки не связаны, а пе-ре-вя-за-ны. Но толку, когда бинты снова пропитываются кровью.

Однако Наруто пришел сюда не для драки. Ещё мгновение и на Саске выливается ведро ледяной воды. Он вздрагивает, снова концентрируя свой непонимающий и злой взгляд на Наруто.
Наруто улыбается так, словно растопил для званого гостя целую баню:
- Умойся, - добродушно командует он, пододвигая ногой второе ведро с мочалкой.
Саске не понимает, а Наруто не любит повторять дважды:
- Я жду.
Дрожа всем телом, Саске будто забывает, как двигаться.
Непослушными пальцами он пытается взять мочалку, обжигаясь холодом воды. Позже, ночи. Медленно проводит грубой поверхностью по израненной коже, морщится и шипит. И даже смытая кровь не даёт ему ощущение чистоты. Саске садиться на колени, нагибается к ведру, чтобы зачерпнуть в ладони воду и умыть лицо, но его хватают за волосы, окуная туда лицоми тут же поднимая обратно.
Наруто жадно смотрит на блестящее в свете лицо, на стекающие по ровным скулам капли, открытые удивленные глаза. Как мокрые губы открываются, чтобы захватить больше воздуха, ведь неизвестно как долго «друг» продержит под водой в следующий раз. Только Наруто не желает следующий раз. Он почти с нежностью проводит большим пальцем по влажной щеке, берёт за подбородок, касается нижней губы, чуть оттягивая её.
И через мгновение, будто ошпаренный, отходит от Саске на добрые два метра, словно боясь нового родившегося внутри желания. Саске вздрагивает, то ли от ночного холода, вынуждающего стучать зубами, то ли от того, что тоже чувствует этот страх, но ещё не знает, как им воспользоваться. Припадает к воде губами, чтобы утолить жажду. Не горячий чай, но лучше, чем ничего. Буквально кожей ощущает пожирающий взгляд, медлит, вновь берясь за мочалку, усмехается:
- Нравится?
Наруто шумно выдыхает, свыкается с ощущениями:
- Нравится, - соглашается он, подходя обратно к Саске и ломая ему нос. Смотрит на то, как темная в ночи кровь красит бледное лицо. Как для Саске снова идет все не так. Как Саске, захлебываясь, вынужден дышать ртом и постоянно сглатывать.
- Очень нравится, - с опасной улыбкой расстегивает ширинку Наруто, приспуская штаны, - видишь? А тебе?
Саске и не думал, что внутри всё может сжаться ещё больше.
- Эй, Саске, мы ведь друзья, - снова хватает за загривок Наруто, водя по губам и пачкая в крови набухший член, - а друзья должны друг другу помогать, верно?
Смешок.
- Открой рот, будь хорошим другом, - мягко просит Наруто, левой рукой за подбородок открывая рот Саске шире и проталкивая в залитую кровью полость сначала головку. Дальше – глубже.

Мучитель насладиться, расслабиться, потеряет бдительность. Саске ничего не стоит сорваться с места. Но Саске задыхается, захлебывается собственной кровью, чувствует, как по горлу стекает вязкая жидкость, как в горло проталкивается горячий член, как слезятся глаза.

И в тот момент, когда ад кажется бесконечным, Наруто крепче сжимает волосы Саске. Дыхание сбивается. К крови примешивается новый вкус. Омерзительный новый вкус. От него мутит, его хочется выплюнуть, но Наруто не позволяет, делая последние рывки и убирая изо рта член, пальцами плотно сжимает губы. Вынуждает глотать, и только тогда, удовлетворённо, отступает.
Саске не сдерживает кровавую рвоту с примесью спермы.

Наруто это не нравится, поэтому на лицо Саске приходится пинок:
- Надеюсь, когда я приду в следующий раз, этого не будет, - раздается где-то над головой Саске голос холоднее ночи. Через секунды щелкает замок.

@темы: Фанфики, Нарута

---

Название: И про яйца не забудь!
Автор: Sters
Фэндом: Народные сказки ;D
Дисклеймер: ну я тоже народ ;D
Бета: пока не беченно
Жанр(ы): Юмор, повседневность, чернуха, фентези
Персонажи: Кощей и все все все
Рейтинг: PG
Предупреждение(я): OOC ;D
Статус: А черт его знает
Размер: Драббл
Содержание: Без старика разом стало как-то скучно. Молодой Кощей, слоняясь из одного угла замка в другой, то и дело поглядывал на «Тысяча и один способ имитации смерти», открывал первую попавшуюся страницу и грустно вздыхал:«Классика».

Вышла Василиса Премудрая за Ивана-Дурака. И стала Василиса Дурак

- И про яйца не забудь! – наставлял старый хрыч молодого, попутно закидывая в свой мешок широкополую шляпу и солнечные очки.
- Да-да, прятать в утку строго по одному разу не больше двух за неделю, - ходил рядом со стариком юноша, периодически запинывая мутные от пыли склянки обратно туда, откуда они выкатились, - а если несколько набежит?
- А нечего им по несколько набегать, - пригрозил кулаком невидимым набегающим старик, - говори, что у нас очередь, чай не баранки тут кушаем.
Юноша, по всем правилам одетый в серое и чёрное, покосился на баранки и недопитый чай, мысленно напомнив себе, что надо бы заново залить самовар.
Старик говорил еще много чего, жаловался, что отпуск бывает раз в сто лет, и это без преувеличения, давал советы. А после прыгнул из окна башни прямо на огромного ворона. Таков и был.

Без старика разом стало как-то скучно. Молодой Кощей, слоняясь из одного угла замка в другой, то и дело поглядывал на «Тысяча и один способ имитации смерти», открывал первую попавшуюся страницу и грустно вздыхал:«Классика».
Вечером к нему с пирогами заявилась Ягиня, особенно похорошевшая и даже в новом платье. Кощей заглянул ей за спину, отмечая, что и ступу свою она залакировала:
- Наконец этот старый хрен уехал, хоть немного покоя в лесу, - входя внутрь с тазиком ещё горячих пирогов, порадовалась Ягиня, которой этот старый хрен дал указ заботиться и кормить его тощую замену, - хотя змеюка опять кровь губит почем зря.
- Горыныч-то? – поинтересовался последними новостями Кощей, прихватывая из таза первый попавшийся пирог и разливая по чашкам чай.
- Он, проклятый, кто ж ещё, - крехтя, поудобнее устроила свои старые кости Ягиня, пододвигая чашку поближе к себе, - совсем в маразм впал. Раньше, вот фокусник был, всеми тремя головами жонглировать мог, а сейчас что? Вон, царевича недавно слопал, вернулся в пещеру, смотрит, а там царевна. И забыл, что царевича по её душу сожрал-то, вышел из пещеры искать, а та там с голоду так и померла.
- Трагедия, трагедия, - с напускной горечью поддакнул Ягине Кощей, принимаясь за свой ужин.

Частой гостьей, примерно дважды за месяц, оказалась Василиса Премудрая. С её приходом как-то сразу опустошались бочки с вином, и Кощею приходилось ночи напролет выслушивать, какой Ванюша у неё дурак. Пока не приходил этот самый Ванюша и с боем не возвращал её обратно, гордясь победой над Кощеем Бессмертным в третий раз.
- Василиса то может и Премудрая, - ехидно хихикала Ягиня, варя Кощею щи, - да только дура дурой.
- Это почему? – тот скучающе смотрел на полоску заката над ровным густым лесом.
- Да потому. Вместо того, чтобы к тебе бежать, лучше бы с Ванюшей своим путешествовать пошла. А он-то ещё тот дурак, думает, что Кощеев развелось, и что каждый считает его Василису Прекрасной, вот и ворует. Да у неё же кожа да кости, тьфу, - чуть было не сплюнула в суп старуха, но вовремя остановилась, - её разве что только в научных целях использовать, умом одним и гордится.
- Ничего то Вы не понимаете, - покачал головой Кощей, - может это любовь у них такая, откуда Вам знать.
- Откуда мне знать, откуда мне знать, - уже тише пробурчала Ягиня, наливая суп в тарелку, - любви я, что ли не видала. На, вот, кушать подано, жрите.
Кощей даже решил, что старуха обиделась. Но ведь правда, кого ей тут любить то было, неужто его старого пня?

Дело было утром. Кощей просматривал список Василис. На сегодня была запланирована Василиса Прекрасная. Делать нечего, похитил. Посадил на стул и пошёл заниматься своими делами, периодически поглядывая в окно. А Василиса сидит, своя очи ясные и огромные, ей-богу как у совы, на Кощея пялит и ресницами хлоп-хлоп. Заморгала несчастного до паранойи и молчит.
- Ты пить хочешь? – поинтересовался Кощей.
Молчит.
- Или в уборную, например? – продолжал допытывать он.
Моргает и молчит.
«С дефектом какая-то Василиса попалась», - подумал Кощей, садясь напротив неё и попивая чай с баранкой, - «Может, спецзаказ какой-нибудь для необщительного царевича»
День уже шел к ночи, а вороны от Яги так и не прилетало, зато вместо вороны она сама пришла – принесла запеченного в яблоках гуся.
- Царевича то не видать? – Кощей ел, но давился.
- Не видать, - даже Ягине стало не по себе, - у меня Баюн сбежал, проклятый кошара, мог на пути встретиться. Ты ей хоть поесть предложи, оголодает бедная.
- Да предлагал уже, - махнул рукой Кощей, - а она только сидит, молчит, моргает и головой вертит. Если царевич до завтра не явится, обратно отнесу от греха подальше.
На том и порешили.
На утро вернулся облизывающий кровавую морду Баюн, Ягиня раздражённо вздохнула и отправила ворону.

@темы: Фанфики, Народные Сказки

---

Ты мне лгал

Название: Ты мне лгал
Автор: Sters
Фэндом: Merlin BBC
Дисклеймер: отказываюсь
Бета: Decoysie
Жанр(ы): Ангст, юмор, фентези
Персонажи: Мерлин, Артур, Гвеневра
Рейтинг: G
Предупреждение(я): OOC, AU от сюжета, выдуманный остров русалок
Статус: Закончен
Размер: Драббл
Содержание: Мерлин хранит тайну, которая может стоит ему жизни и друга.
есть же у меня тут в пчах хоть один мерлинодрочер? ;D

- Ты мне лгал.
- Вряд ли можно назвать враньём скрытие факта.
Скрытие? Какое же это скрытие? Вот, посмотрите, и глаза в сторону отвёл!
Идти по лесным тропам, да ещё и в доспехах, да ещё и с грузом чужой лжи становится тяжелей.
Солнце стремится к зениту, и даже в лесу до одури душно. Наверное, скоро будет дождь.
Мерлин как будто специально идет медленно, периодически спотыкаясь о корни деревьев, и убеждает Артура, что он тут вовсе не причём, дескать, корни сами спотыкаются об него, а затем говорит что-то ещё о том, как здорово было бы, если бы деревья могли ходить. Но деревья не ходят, поэтому Мерлин идиот.
- И всё же я не понимаю, почему ты не мог рассказать мне?
- Я боялся, что ты не поймёшь.
«Это» витает в воздухе недосказанным словом. Артур не говорит специально, а Мерлин не ведает какое это слово. У него слишком много секретов от короля, но каждый раз он боится раскрытия только одного. Мерлин не идиот, поэтому пусть деревья ходят.

- Опять он где-то шляется. Гвен, ты не видела Мерлина?
Супруга отвлеклась от шитья и улыбнулась слегка дрогнувшей улыбкой. Даже в редкий час единения всплывало имя Мерлина, но ему это простительно. Она не обижается.
- Наверное, Гаюс снова послал его собирать травы, ты ведь знаешь, он это дело любит.
И поджала губы, не давая тайне вырваться наружу. Тогда-то Артура и кольнуло, вынуждая ещё больше обращать внимание на мелочи.
Мерлина нет второй день.

- Брось, почему я бы не понял? Я всё прекрасно понимаю. Только в следующий раз, когда соберёшься на такие благородные подвиги предупреди сначала меня.
Мерлин сглатывает слюну, неуверенно разглядывая тронутое обидой лицо Артура. Корень снова спотыкается об Мерлина, а пробившиеся через листву первые тяжелые капли прибивают его к земле. Как хорошо, что он умеет падать.

Гвен волновалась всё больше. Заходила в комнату, рассеяно оглядывала её, и, смеясь, что забыла, зачем пришла, уходила. И, Артур был готов поклясться, постоянно смотрела на улицу, бегая глазами от одного края окна до другого, чтобы потом улыбнуться мужу, какая замечательная погода. Замечательная, он согласен.
Но Мерлина не было уже третий день.

- Ну и чего разлегся, тебя там все потеряли. Даже Гаюс, который сам и отправил тебя по ягоды.
Последнее Артур произносит ядовито, упрекая Мерлина в том, что из-за его самодурства лгать пришлось остальным. Ну не идиот ли?
Мерлин мокнет и молчит, принимая протянутую руку, чтобы подняться.

На четвёртый день Гвен уже не знала за кого больше волноваться. За Мерлина, который обещал уйти только на два дня, или за Артура, который скоро начнёт заглядывать под все кровати королевства, чтобы отыскать нерадивого слугу.
Друга.
Ночью, когда оба делали вид, что спят, Артур нарушил тишину:
- Гвен, ты ведь знаешь, где Мерлин.
Утверждение, а не вопрос. Но Гвеневра не может открыть всей правды.
- Я ведь говорила, что Гаюс послал его за травами.
- Ты себе уже третий день места не находишь из-за того, что он траву собирает?
«Ты тоже», – хотела ответить Гвен, но только повернулась к мужу лицом, чтобы обнять его.
- Он задерживается, может, случилось что-нибудь по пути.
- Куст охраняет злой дракон?

Шутки шутками, но, встретив во дворе Мерлина, Артур решил, что так шутить больше не стоит.
Весь в синяках, ссадинах, с рваными штанами, он хотел было спрятаться за ближайшей колонной, но не успел.
Артур ему тогда ничего не сказал, прикидывая в голове реальный шанс того, что Мерлин всё же победил дракона.

- Я мог бы пойти с тобой, тогда и вернулись бы быстрее.
- В следующий раз так и сделаю, - почти с облегчением выдыхает Мерлин, понимая, что вряд ли Артур полезет в книги, чтобы узнать: войти на остров русалок может только маг.
Через дождь Артур замечает, как виновато улыбается Мерлин, воровато отводя взгляд в сторону.
Но они уже дошли до остальных рыцарей. А книга, открытая на самом интересном месте, – дома.

@темы: Фанфики, Мерлин BBC

---

Название: Зимний
Автор: Sters
Персонажи: Саске/Наруто
Жанр: повседневность, романтика
Предупреждения: ООС, АУ, отсутствие обоснуев как предупреждение
Размер: мини
Статус: закончен
Дискламер: Великий и Ужасный Кишимото
От автора: За неделю до весны в этом вся я ;D
И раз уж так совпало, поздравляю  <<Маска>> с днём рождения и желаю всех благ) и немного упоротости...


- Я носа не чувствую! – Наруто идёт, мёрзнет и ненавидит декабрь за то, что он холоднее ноября.
- Натяни повыше шарф. – Саске непоколебимо двигается вперёд, сминает в кармане автобусный несчастливый билетик и сам натягивает шарф до замёрших губ.
- Мокро! – Наруто натянул шарф чуть ли не до лба, и теперь не может нормально дышать.
- Спусти шарф. – Опять советует Саске, прислушиваясь к торопливому поскрипыванию снега за спиной.
- Саске!
- Что опять? – Саске останавливается и поворачивается к Наруто, замечая на уличных часах, что через пять минут они уже опоздали.
- Лицо щипит! - Наруто страдает от чужих советов, но продолжает их исполнять.
- Чего тогда вообще за мной потащился, сказал ведь, что один схожу.
Наруто нахмурился. Вот нет, чтобы спасибо сказать, а он ещё возмущается.
- Да ты б без меня его не нашёл, - предпринимает последнюю попытку оправдаться Наруто. Найти магазин в двенадцатом часу действительно проблематично, особенно в его районе. Так что вот.
Дальше до дома шли молча, скрипя снегом и шурша пакетом с продуктами.
На пороге квартиры их встретила взволнованная Сакура, забравшая пакет и немедленно отправившая Саске и Наруто за стол. Ждали только их.


Темноту комнаты разрывают яркие краски салютов за окном. Звон бокалов. Ещё, ещё.
Улыбка раз. Улыбка два. Десять улыбок. Сто улыбок. А раз и два – особенные. А раз и два – нужные. И предназначены они друг для друга. Раз для два, два для раз. И никак иначе. Только какая жалость, что они этого не понимают.

Новый перезвон бокалов. Новый тост. И сквозь общую болтовню слышится режущий уши голос:
- Наруто, мы же поспорили!
Наруто прячется в углу дивана, готовясь обороняться вилкой, тарелкой и, если понадобится, селёдкой под шубой.
Наруто не хочет рисовать пьяному и спящему Саске усики Сальвадора Дали.
Наруто хочет доесть свой салат и ананас, пока никто не видит.
Саске спит в соседней комнате.
- Будь мужиком, блеать! – хохочет, пьёт пиво и булькает им же Киба.
Наруто мужик. Вот, может штаны спустить и доказать. Но кому и зачем непонятна.
- Слабо, да, слабо? - всё не унимается отвратительный голос. Пьяная Ино такая визгливая.
Наруто бросает последний печальный взгляд на ананас и идёт за маркером. Водостойким. Наруто им в тетрадках подчёркивал и рисовал. Наруто им писал на обоях и партах. Наруто… В общем, хороший маркер.
А Саске плохой.
Саске не умеет нормально принимать помощь, пить и улыбаться. И спит как младенец на кровати Наруто ещё и в носках.
Темной тенью склоняется Наруто над беззащитным спящим приятелем, держа, словно нож в фильмах ужасов, маркер. Не хватает молнии за окном, но её вполне заменяют салюты.
Секунда. Две. Три.
Тихий ржач за дверью.
Дрожащими руками Наруто прислоняет маркер к носу Саске, немного медлит, спускает ниже, и только делает первую точку, как глаза мирно спавшего парня открываются. Ещё через пару секунд завязывается потасовка и борьба за власть над маркером, в ходе которой пострадала настольная лампа, подушка, гордость Учихи и немного Узумаки.
Ржач за дверью усиливается.
- Дибил пьяный, ты чего творишь? – прячется за двумя подушками не скупой на оскорбления Саске.
- Чего сразу пьяный то? – немного не на то обижается Наруто, с обречённым щелчком засовывая маркер обратно в колпачок, - я случайно с Ино поспорил.
- Как можно случайно поспорить? – недоверчиво щурится в своёй самодельной крепости Учиха.
- Значит как-то можно, - осторожно подкрадывается Наруто к Саске, всё ещё надеясь выйти победителем.
Мигает и потухает настольная лампа.
Начинается новый бой, в котором, с переменным успехом, но Узумаки таки валит на пол Саске, терпя тычки коленками под зад, но всё же крепко удерживая бедра между ног, руки в руках и маркер в зубах.
- Ну ты не понимаеф фсто ли, - пытается честно объяснить ситуацию Наруто, но мешает маркер и отдышка, - тяк зе луще будеть.
- Чем это лучше, - недоверчиво сопротивляется Саске, с опаской поглядывая на открытый кончик маркера, находящийся слишком близко к его носу.
- А тем, што есщли не нарищую, то притеться целовать, - Наруто говорит так, будто это самая ужасная кара из возможных.
Саске на мгновение замер, но заметив, что Наруто воспринял это как сигнал к действию, начал вырываться с новой силой:
- Погоди, кого тебе целовать придётся то? – освобождённой рукой отпихивал лицо Наруто тот.
- Тебя, кого ж ещё то! – наконец-то забрал в руку маркер Узумаки.
- А если нарисуешь, что она должна будет сделать? – всё пытался достучаться через слова до своего друга Саске.
- Ничего.
- Пяный идиот! – снова ставит свой вердикт Саске, вовремя перехватывая руку с уже высохшим маркером.
- Ну не пьяный я, - постоянно страдает от оскорблений Наруто.
- Да тебя на слабо развели! Ещё и с последствиями!
- Бля, целуйтесь уже! – ещё больше начали ржать с другой стороны двери.
- Хера лысого, - синхронно отправляется поток ненависти в сторону Ино, та лишь икает и продолжает подло хихикать.

- Ну не дергайся ты так, хоп хоп и всё будет сделано, - всё тянулся маркером к лицу Саске Наруто, старательно не обращая внимания на смех друзей.
- Не хочу я твоего хоп хопа, - пытается отползти как можно дальше Саске, - он же нихрена не смывается.
- Всё замечательно смывается, так ведь лучше для нас обоих будет!
- Ничерта не лучше, - перехватывает инициативу на себя Саске, заваливая Наруто на спину, - давай уж тогда целоваться.
- С дуба рухнул что ли? – теперь уже Наруто отпихивает лицо Саске, при этом всё ещё пытаясь нарисовать эти чёртовы усы.
Пошла борьба не на жизнь, а на смерть, в ходе которой снова пострадала настольная лампа и гордость Учихи. Остановить это безобразие смог лишь смачный чмок. Прямо в ухо Наруто. Пользуясь возникшим замешательством, Саске повторяет попытку, попав на этот раз в подбородок.
- А с девушками ты тоже с первого раза не попадаешь? – ехидно комментирует ситуацию Наруто, прицельно таки рисуя первый ус и бородку, за что получает фингал под глазом.
Учиха никогда не понимал шуток.

- С новым, мать твою, годом, - держит на глазу холодную ложку Наруто, с грустью замечая, что сожрали весь ананас.
- С годом, мат твою, новым, - растирает до красна кожу Саске, пытаясь стереть маркер.
Пьяная компания ушла прогуляться до ближайшей горки, оставив двоих пострадавших дома.
- А теперь сиди тихо и не рыпайся, - угрожающе приказывает Учиха, тенью нависая над одноглазым Узумаки.
- Да иди ты на хер, - невозмутимо бьёт по Учихиным яйцам Наруто, в темпе вальса накидывая куртку и сваливая на улицу за остальными.
Учиха всегда был очень злопамятным.

Следующее пати состоялось уже на квартире Суйгецу на его же день рождения.
Пьяный и ещё злой на новогоднюю выходку Саске умудрился где-то достать почти засохший фломастер и пробраться с ним в прокуренную комнату, где спокойно предавались пьяному сну Наруто, Шикамару и Киба.
Уже чуявший неладное задницей Наруто открывает глаза практически сразу, как только скрипит дверь. А может дело было в тихих матах, пока Саске переступал через спящее на полу тело Кибы.
- Ну и какого здесь происходит? – интересуется Наруто, вглядываясь сквозь черноту в фломастер.
- Совершается благородное дело, - шепотом поясняет Саске, зловеще приближая фломастер ко лбу друга, - месть.
- Ну, я же уже извинился, - искренне верит в силу извинений Наруто, - чего тебе ещё надо то?
- Сам догадайся, - искренне негодует Саске.
- Ладно, - вздыхает Наруто, - ладно. Так и быть.
И тянет Саске к себе, коротко целуя в губы. Даже не промахивается

А в темном углу сидит и офигевает тихо курящий Шикамару.

@темы: Фанфики, Нарута

---

Название: Секрет Наруто
Автор: Sters
Персонажи: Наруто/Саске
Жанр: драма, дарк
Предупреждения: ООС, АУ, отсутствие обоснуев как предупреждение
Размер: мини
Статус: в процессе
Дискламер: Великий и Ужасный Кишимото
От автора: Так вышло, что я не умею делать годные подарки, и в итоге, то, что я написала на скорую руку для Роквел вылилось в это. Будем считать продолжением банкета)
За поддержку меня в моём творческом унынии - благодарности инди

Первая часть

- Ты смеёшься? – дрогнула ухмылка Саске, и он, не веря, поднял взгляд на Наруто. Тот неопределённо пожал плечами, убирая нож, так внезапно приставленный к горлу друга, и резанул помидор.

Наруто часто смеялся.
Саске порой сутками напролёт прятался в квартире друга, скрываясь от жизни, знакомых, родителей и самого себя. Наруто он не мешал, сидел себе на диване или за кухонным столом и попивал пиво, а также снабжал пустой холодильник гостеприимного хозяина полезными и не очень продуктами. У Наруто вообще редко дом пустовал, и ведь не лень же было всем тащиться на отшиб, в частный сектор с одинокими домами, большими садами и разбитой дорогой.
Дом был большим, но старым, с покусанной ветром крышей, неуклюжей трубой, разбитыми углами и поросший густым вьюном. Изрубленная дорожка, ведущая к входной двери, ещё более или менее выполняла своё предназначения, но стоило ей ответвиться в сторону сада, как шанс вернуться из него с поломанной шеей возрастал до шестидесяти процентов. Были случаи.
Но, несмотря на всё, в доме всегда было людно. Гости вполне могли прийти, разделиться на две группы и разойтись в разные концы, и даже ничем друг другу не мешали, жаль, что туалет только один.
Правда Саске ни с кем общаться не собирался, принимая предоставленное убежище в виде огромной кухни с диваном и телевизором, в которую было дозволено входить лишь Наруто, а теперь и Саске. Последний, кстати, особой привилегией подобную щедрость не считал, полагая, что это что-то вроде само собой разумеющегося. Он пока не знал.

Из коридора слышался призывной бой гитары. Бодрый голос больше говорил, чем пел, подхватывая, словно грибы в корзинку, чужие голоса, и общий смех, когда кто-то неправильно говорил слова. Потом все громко затопали, весело забегали по дому, девушки визжали, парни хохотали, даже почти врезались в кухонную дверь, но вовремя затормозили, на повороте тараня стену.
Это веселье продолжалось уже несколько дней, чем несколько поднадоело Саске, поэтому он, когда Наруто проводил всех гостей и, наконец отодрав от себя самую пьяную и самую любвеобильную, закрыл дверь, с не самыми приятными эмоциями встретил его на пороге кухни. Наруто, словно и не знал как это – не улыбаться, принялся строгать салат. Учиха подсел рядом, бездумно глядя то на нож, то на руки повара.
- Два дня как свиньи резанные орали, ни минуты покоя, - с усмешкой кинул Саске, так, будто он имел все права на возмущения, и совершенно не обратил внимания на то, как холодно бросил на него взгляд Наруто, - надеюсь, они попадут на свою скотобойню.
- Или ты попадёшь на неё раньше, - отреагировал Наруто, приставляя острый нож - Саске сам видел, как недавно тот его натачивал - к горлу наглого гостя. По коже стекла капля томатного сока, замарав светлую футболку.
Учиха нервно сглотнул.
- Ты смеёшься? – дрогнула ухмылка Саске, и он, не веря, поднял взгляд на Наруто. Тот неопределённо пожал плечами, убирая нож, так внезапно приставленный к горлу друга, и резанул помидор.
- Они мои друзья, - коротко ответил Наруто, улыбаясь, ставя точку в этом разговоре и жалея, что не оставил тонкий след от лезвия на этой светлой коже.
Саске промолчал, подумав про себя, что все эти друзья не стоят и гроша.

Учиха так быстро бежал от окружающего мира, что забыл и одежду прихватить, и мобильник оставил на столе своей квартиры, и даже нетбук поленился притащить. Поэтому пиво и телевизор, пахнущие альпийскими лугами семейники и невообразимо огромные футболки с шортами. Ужасный кондиционер - где Наруто только такой достал?
Саске, стоя в душе, намыливал свои жесткие волосы шампунем Наруто, попутно ругаясь, что он не помогает от перхоти. Повеяло холодом. Учиха резко обернулся в сторону двери, буквально кожей чувствуя, что за шторкой кто-то стоит. Промедлив секунду, он осторожно приоткрыл шторку, сквозь мыло и пар различая силуэт. Силуэт издал смешок, от которого у Саске появилось ещё больше мурашек, чем от сквозняка.
Наруто впитывал взглядом прищуренные глаза Саске, мыльную пену, смываемую водой, видел, как на мгновение Учиха насторожился.
- Чего хотел? –через шум воды до Наруто донесся злой вопрос.
- Вещи в стирку кинуть, - беззаботно ответил гостеприимный хозяин, кидая в мешок с грязным бельём полотенца и тряпки со всего дома.
Саске хмурится и напрягается всем телом, чувствуя себя полностью незащищенным. Чтобы хоть как-то уйти от этого ощущения, он кидает в уходящего Наруто мочалку, та прилетает прямо в спину. Дальше она летит уже в Саске, а сверху ещё и зубная паста, которая жжёт кожу. Но месть Наруто уже не остановить, он выдавливает полный тюбик на отбивающегося гостя и даже почти не удивляется, когда ему кажется, что вместо воды на Саске капает красная жидкость, красиво впитываясь в волосы и растекаясь по светлой коже. Поймав себя на желании пару раз разбить голову Учихе о белоснежный кафель, Наруто отступает в коридор.
Ему нравилось смотреть на Саске.

Когда Саске вышел из душа, обмотав полотенце вокруг бёдер, он тут же направился на кухню. Наруто опять что-то готовил, чистил картошку. Иногда Саске казалось, что Наруто слишком много готовит, и даже не догадывался, что тот просто хочет как можно чаще держать в руках нож. Длинный, острый с обоих сторон, так легко разрезающий куски мяса, а вот картошку им чистить совершенно неудобно.
Нож легко соскальзывает, крепко впиваясь в подушечку большого пальца.
«Даже не больно», – думает Наруто, а Саске начинает рыскать по кухонным шкафчикам в поисках аптечки.
- У тебя хотя бы перекись есть? –Саске удивлён даже тому, что смог отыскать вату.
- Нет, - провёл порезанным пальцем по лицу гостя Наруто, читая в нём полное непонимание, и, погодите секунду, отвращение?
- Да ты свихнулся, - тут же отступил на шаг Саске, чувствуя, как красная полоска стягивает кожу. Чувствуя, как взгляд Наруто стягивает нервы.
Буквально слыша во внезапно тяжелом воздухе щелчок.
После такого страшно спать, словно вот-вот на кухню раньше времени придёт Наруто и снова начнёт готовить. Паранойя, заставляющая работать все органы чувств.
И вот, вроде бы что такого. Наруто чешет с утра задницу, разгуливая в одних семейниках, жалуясь на холод, курит на крыльце, попутно подкармливая колбасой забредшего в сад кота.
А тревогу Саске можно легко увидеть в серых мешках под глазами и по тому, как много раз он бросает свой тяжелый взгляд на этот нож.
Как-то Наруто его не нашёл. С расстроенным видом искал по всем полкам, и раз десять спросил у Саске, не брал ли тот его. Саске отрицательно мотал головой, с наигранным увлечением читая книгу, а сам всё косился на Наруто, каждый раз задерживая дыхание, когда тот приближался к спрятанному лезвию.
Саске хотел бы уйти, но идти было некуда.
И уходить стало поздно, когда после трёх бессонных ночей он проснулся от ледяного голоса:
- Я нашёл его, Саске. Не правда ли это здорово?
Внутри Саске всё как-то разом похолодело и пришлось пару раз сглотнуть, чтобы увлажнить внезапно сухое горло. Он скинул с себя одеяло, собираясь в любой момент соскочить и выбежать на улицу.
Именно в этот момент, когда жертва признала себя жертвой, охотник понял, что он охотник.
Дальнейшее произошло слишком быстро.
Нож впился в стену буквально в паре сантиметров от руки Саске, и, если бы он двинулся на секунду раньше, несомненно бы попал. Одно только осознание этого могло ввести человека в панику и оцепенение, но Саске всё же выбежал в тёмный коридор, не оглядываясь, но слыша за собой топот и:
- Это же шутка, Саске, постой!
Но ему было совсем не смешно. Он врезался во входную дверь, быстро открывая замки и ругая себя за то, что не заметил раньше как их много. Но один открывался только ключом, и тут-то Саске обернулся, чтобы снова впечататься в дверь, только уже спиной. Дёрнуться вперёд и опять почувствовать тупик.
- Ну я же пошутил, что ты, - всё повторяет Наруто, как заведённый, и улыбается, до боли сжимая запястья Саске и вдавливаясь в него всем телом, лишая движения.
- Да в жопу твои шуточки! - почти срывается на крик Саске, не переставая сопротивляться, и ему даже почти удаётся снова вырваться в тёмный коридор, но Наруто цепко хватает его за руку, дергает на себя и другой рукой, пока Саске теряет равновесие, со всей силой бьёт его головой о стену. Учиха как-то сразу перестаёт сопротивляться и, рухнув на пол, в последний раз успевает услышать колючее:
- Шуток ты, что ли, не понимаешь?

Вторая часть

Следующее пробуждение Саске было болезненным. Голова будто раскалывалась на две части, а тело ныло. Так неприятно и так долго, что в окружающей темноте для него словно прошли сутки.

Зря он не поинтересовался тем, что находится в глубине сада.

Пытаясь отвлечься от боли, Саске поднялся и, держась за стену, пошёл вдоль неё. Второй рукой слепо водя впереди, он всё время прошаркивал ногами пол прежде, чем ступить дальше. Помещение было пустым, здесь нечего было схватить, чтобы защитить себя. Даже выключателя не нашлось. Зато, когда он нашёл дверь и попытался выбить её, оказалось безрезультатно. К нему наконец пришло осознание.
Он здесь один, совсем один. На ближайший километр нет никого и ничего, а на его крик скорей прибежит бездомный кот, нежели человек. Спустя пять минут таких мыслей он даже улыбнулся тому, что и кот вряд ли придёт, ведь его прикормил не он, а тот, другой, клоун недоделанный.
Но больше всего било то, что он знал Наруто так, как никто другой, и что-то щемило внутри, всё ещё надеясь, что «это ведь шутка». А темнота и тишина всё продолжали убивать ростки надежды, оставляя только безграничный страх перед неизвестным. Как боятся огня животные, так же пугает темнота человека.
Но внезапно вспыхнувший свет заставил Саске снова захотеть темноты.
Спустя несколько минут поднялся засов на двери, и она отворилась. Наруто по-хозяйски вошёл в помещение, наткнувшись взглядом на забившегося в угол, сгорбленного Саске. Тот даже не смотрел на него, но это ничего страшного. Наруто, поправив рюкзак, который принёс с собой, подошёл к Саске, хватая того за волосы и насильно поднимая голову. Сбоку можно было видеть слипшиеся волосы, но крови было слишком мало.

Недостаточно.

Саске мог бы задать тысячу вопросов, сказать всё, что угодно, но вышло только так:
- И что теперь?

Может быть, сейчас кончится страшный сон?

Но последовавшая боль подсказывает, что нет никакого сна. Да ладно? Спасибо, можно было бы и просто ущипнуть. Но Наруто не умеет просто щипать. Он до хруста втаптывает кисть пяткой в пол, и Саске не хочет с этим мириться. Пока открыта дверь.
Резко подорвавшись вперёд, пленник сбивает Наруто с ног, но не успевает сделать и шага, как падает сам. Наруто тянет ещё за щиколотку, приподнимаясь и хватая вторую ногу Саске, которая так неприятно ударяет в лицо.
Но ему это нравилось. Пока он видел на лице Саске сначала безразличие, так быстро сменившееся надеждой, а потом ужас. Пока он осознавал, что тот желает жить, и уже предчувствовал, как через некоторое время услышит первую просьбу о смерти. Это заводит.
Одновременно вдавливая Саске в пол и доставая из рюкзака моток верёвки, Наруто чувствовал стук собственного сердца, которое, пожалуй, ещё никогда так не стучало.
Связать запястья было сложно. Ещё сложнее ноги.
Но даже после этого Саске продолжал извиваться, иногда останавливаясь, чтобы отдышаться. Он словно коршун следил за Наруто, пока тот ходил взад и вперёд по помещению, а потом решил открыть дверь. Дразнил.
Саске тут же почувствовал свежесть ночи. Даже увидел луну, неужели в последний раз? Он ведь так хорошо знал Наруто. И горечь непонимания отняла у него голос, когда он открыл рот, чтобы закричать.

- Бес-по-лез-но, - по слогам шепчет Наруто, присаживаясь на корточки рядом с Саске, - совсем-совсем бесполезно, понимаешь?
Душераздирающий шепот.

И Саске давится воздухом, когда ему прилетает пинок в живот. Понимает, как уж тут не понять.
И Саске шипит от бессилия, когда Наруто своим треклятым ножом режет на нём футболку, и даже шелохнуться лишний раз боится, чтобы не напороться на острое лезвие. Но усилия бесполезны, когда холодный металл всё же касается бледной кожи, оставляя неглубокий надрез на животе.
Всего лишь порез, какая мелочь. Саске уже готовит себя к худшему, почти стараясь не терять самообладания, чтобы, если вдруг, выбраться из пут и убежать из этого места навсегда.
Но его самообладание опять рушится под теплом шершавых рук на груди. И мерное постукивание в такт ударам его сердца. Неужели действительно так быстро?
А потом эти же руки вдавливают Саске в пол.
Наруто смотрит пристально, скользя от запутанных волос к порезу на животе и к полу, вспоминая ванную и белоснежный кафель. Даже чуть-чуть сожалеет, что пол здесь деревянный. Снова берёт свой нож, удерживая руки Саске над его головой, аккуратно проводит по венам, выступившим на бледной коже, хочет разрезать их по всей длине, но отступает.
А Саске, не признающий мелкую дрожь тела, всё ещё ищет в этой жестокой улыбке хоть каплю, хоть самую малость Наруто. Но когда его ладонь пробивает нож, почти на половину вошедший в пол, перестаёт искать.
Он и не догадывался, что может вот так кричать. И он бы с удовольствием накричался бы ещё, дергая пальцами раненой руки, но Наруто не любит криков. Поэтому он зажимает и рот, и нос одновременно, а попытка вырваться из тюрьмы без кислорода приносит ещё больше боли.
Да куда уж больше.

Наруто улыбается, когда тело под ним расслабляется, но ещё живёт. Встаёт, вглядываясь в тёмную тишину сада, достаёт свои сигареты, закуривает. Среди ложного спокойствия природы умирает кот. Там, за кустом смородины. И умирая, думает о том, что если вдруг, то больше никогда не будет брать еды из чужих рук.
Выпуская очередной раз изо рта дым, Наруто вздрагивает, слыша снизу звуки.
Саске с усилием заставил себя открыть глаза, чтобы только увидеть, как над ним снова склонился приветливо улыбающийся Наруто, словно сейчас подаст руку, чтобы помочь встать, но:
- Привет.
И это "привет" утонуло в крике, от прижигающей на рёбрах кожу сигареты.

@темы: Фанфики, Нарута

---

История такова. Я увидела, что у  Rokvell день рождения, и решила, что надо что-нибудь написать
Но в итоге вышел этот недо фф, который даже стыдно на такие праздники дарить ;D
Поэтому я просто оставлю его тут и напишу что-нибудь нормальное ;D

Прослушать или скачать The Pierces Secret бесплатно на Простоплеер

Фф смотреть тут

Наруто веселится. Наруто пьёт с друзьями пиво. Наруто смотрит комедии. Наруто всегда вместо жилетки.

Но Саске то знает.

У Наруто всегда с собой запасная кофта. У Наруто всегда есть мелочь на проезд. У Наруто всегда можно переночевать, вдруг что. У Наруто обезоруживающая улыбка.

А Саске то знает.

Если тебе одиноко, иди к Наруто. Если тебе весело, иди к Наруто. Если тебе не к кому пойти, иди к Наруто. Если ты уже был у Наруто, он всё равно будет рад тебя видеть даже через пять минут после ухода.

И Саске отдал бы всё, чтобы этого не знать.

Наруто любит солнце. Наруто любит дождь. Наруто любит метель. Наруто любит пекло.

Наруто затыкает рот и не даёт дышать. Наруто выворачивает руки и выдирает волосы. Наруто ломает пальцы и кусает до крови.

Наруто подаёт выходящим из автобуса девушкам руку. Наруто играет с парнями во дворе в футбол. Наруто запускает небесные фонарики.

Оставляет по всему телу синяки. Душит до потери сознания. Заставляет задыхаться, доставая до горла.

Наруто переводит бабушек через дорогу. Наруто уступает место в очереди. Наруто умеет пускать дым кольцами.
Прижигает сигарету на ребрах. Бритвой сдирает кожу. Не выносит криков.

Наруто кормит бездомных котят. Наруто поможет с ремонтом. Наруто неплохо играет на гитаре.
Проливает на израненную кожу кипяток. Оставляет спать на разбитых стеклах. Сшивает одну ногу с другой.

Наруто провожает до дома. Наруто нежно целует. Наруто немного смущается.
Но Саске то знает тайну Наруто.

Как жаль, что полиция так и не нашла труп.

@темы: Фанфики, Нарута

---

По просьбам выкладываю свои старые работы, со своими старыми ашипками и написанием и вообще, тут есть гет ;D
шапки оформлять не стану, просто названиями



Не знаю названия ;D. 2011 год

Друг напротив друга, крепко сжимая оружие на изготовке, не отрывая взгляда от того, кто глубоко заселился в душе, независимо от того, хотел ты этого или нет. Первые глаза, безумные, яростные, но всё же потускневшие, уже не такие затягивающие. И напротив совсем другие, ясные, решительные, с нотками отчаяния, капелькой неверия, безумно уставшие, давно сгоревшие. Глаза того, кто помнил всех. Все жили в его памяти, тенью ли, или ярким образом, ненавистным отзвуком. Он смотрел в лица этих людей, дарил им улыбки, но если прокручивать их всех словно на плёнке фильма, то возможно увидеть лишь одного человека. Уже давно далёкого, отвергающего его существование, но всё же дико желанного и немного тёмного. Тёмного… Как если бы он являлся его грехом. Наверное. Наверное, так и было, он был этим самым грехом, таким, какой необходимо свершить в своей жизни, и он наверняка марался даже думая об этом, но тут же становился чистым, понимая, что упадёт, и удивляясь столь ясному ходу мыслей. Упадёт, как между тем, бывший друг поднимется, но навряд ли к свету. Наблюдая, как развеваются на ветру волосы первой возлюбленной, изредка ловя её улыбку, почему-то теперь адресованную ему, перед глазами всё равно стоит чёткий тёмный образ недосягаемого. Словно обернёшься, и произойдёт чудо, но он не привык смотреть назад. А сейчас, под этим пристальным взглядом, чувствуя себя голым, почти прозрачным, каким-то лишним, совсем ненужным. Так больно. Так больно когда при желании обнять от тебя отстраняются. Так больно, когда все твои слова, считают… Да нет. Их, пожалуй, даже за слова не считают, думая, что это лишь жужжание надоедливой мухи. Хотя, кто знает.

Кто знает, о чём он думал сидя в одиночестве. Прокручивая в голове прошлое, пытаясь от него избавиться, и даже получалось. Лица людей становились блеклыми, уже давно неясными, как между тем в глубине его подсознания то и дело мелькал лишь один, надоедливый, цепляющийся, безумно раздражающий, мешающийся, близкий. Познавший то же одиночество, что и он, только ненависть немного иную. Какая глупая причина, больше похожая на оправдание, и то скорей для себя. Сколько лет тогда прошло? Сколько лет он искал своё отражение в чужих глазах? А может, его просто не видели, не замечали. Говорили о нём, восхищались, но забывали. Влюблялись, но не чувствовали. Прислушивались, но не понимали. И тут появился другой, у кого в глазах отражается весь мир. Где не упущена ни одна деталь, где заместо людей их улыбки, их чувства. Хоть он и был уже давно, но появился всё же недавно. Ворвался, поселился, оставил в душе свой чёткий, несмываемый след. Даже с годами. Ненавистный всем его существом. Пока он окунался в вязкую непроходимую тьму, идя по дороге мстителя, мечтая об уничтожении, закрывая глаза на свет, овладевая безумием, другой старался быть сильнее, ставя его своей целью, становясь героем своей деревни, неся на себе глупую ношу обещаний, начиная понимать боль утраты и всё ещё пытаясь донести что-то до того, чьи уши давно отказывались слышать. Что было бы, если бы они жили в другом мире? Совсем не похожем на этот, с другими правилами и нравами. Жили бы они вместе или так же бы охотились друг на друга?

Резкий рывок вперёд, лязг металла при соприкосновении, немой разговор, происходящий благодаря ударам. Не доходящие до своей цели атаки, и лишь сердце получает рану за раной после каждой такой, как будто пустой, режущей душу. И всё становится ясно, всё становится ненужно, и они уже стоят спиной друг к другу, чувствуя лишь жар чужого тела. Прерывистое чужое дыхание. Чужую, едва заметную улыбку или немного неправильный оскал. Чужой жар, чужое дыхание, чужая улыбка. Теперь совсем.


Иногда. 2011

Иногда бывает особенно грустно.

День или ночь, суть не важна. Иногда день и не день вовсе, ты не видишь солнца. Порой ночь тоже таковой не является, когда рядом есть яркий луч чего-то по-особенному радостного.

Ты уже давно потерял свою независимость. Тебя поглотило пламя огня. Тупого, бессмысленного и беспощадного. Я стёр все границы. Да они особо не сопротивлялись. Это надо было сделать уже давно, но я всё как-то не решался. А теперь, пожалуй, тем, кто разрушит мосты первым, буду я. Ты ошибаешься, если думаешь, что вся инициатива принадлежит тебе. Ты ошибаешься, если считаешь, что я не способен остановиться. Единственным придурком без стоп-крана являешься ты. Нашёлся мученик. Полагаешь, я не чувствую твою близость? Только обидно, что целью твоей глупой мести на этот раз стал я. А знаешь, я тебе помогу. Нет, мы поможем друг другу. Я позволю тебе прекратить моё существование, а вместе с тем и постоянное надоедание своей персоной. Какая выгода мне? Долгожданный отдых от твоего преследования, пары тройки кошмаров по ночам и освобождение от паранойи, что за любым кустом прошлась твоя тень. Равноценный обмен, не так ли? Я жду…

Невесомый силуэт мелькнул за окном, преграждая свет от месяца. Какого-то острого, жёлтого и абсолютно не симпатичного. Окно слегка приоткрылось, в комнату ворвался свежий воздух, прогоняя старый и уже не актуальный. Вслед за ним проник, беззвучно ступая сначала по подоконнику, а позже и по полу, Саске. Объявился совсем без приглашения и стука, неприлично, но видимо он знал, что ему здесь рады. Но всё же хозяин чувствовал наверняка, пришёл он сюда не чаи гонять. Обладатель тени встал рядом с кроватью Наруто, вглядываясь в его лицо, примечая, изменилось ли что-нибудь. А может это был и не Наруто вовсе, слишком уж легко он проник сюда незамеченным. Это подло, но иначе нельзя, иначе будет слишком долго, чтобы передумать и слишком сложно, чтобы закончить. Никак нельзя…. Рука привычным жестом достала катану, мирно покоившеюся до этого времени. Она знавала бои, она убивала, оставляя за собой лужи крови, но в этот момент даже её холодный металл, казалось, дрожал. Может это дрожала рука, а может просто почудилось. Несколько секунд и оружие уже было нацелено в сердце.

Иногда бывает особенно сложно.

Для некоторых день лишь единица времени, сопровождаемая светом от солнца, суетой людей или кучей дел. Для некоторых ночь время для сна или отдыха, иногда позволительны прогулки перед сном.

Это оказалось сложным, идти вперёд, когда на моей тропе постоянно мелькал ты. Какой-то до жопы правильный и жутко мешающий. Чёртов эгоист, навязывающий свои моральные принципы окружающим. Тебе уже давно было пора открыть свою школу и читать там лекции, а не рассказывать их мне, при следующей встрече спрашивая, что я уяснил, как домашнее задание. Мне уже хотелось биться головой об дерево, или что потвёрже, лишь бы заработать себе амнезию. Пожалуй, забыть тебя было бы решением всех моих проблем, но, к сожалению, чёртовы гены – отличная память. Если не забыть, значить убить. Уничтожить, убрать с глаз долой и, как говорится, из сердца вон. Что может быть легче и сложнее этого? Спать с таким умиротворённым лицом и еле заметной улыбкой, когда над тобой висит смерть.

Собравшись с мыслями, приняв окончательное решение, Саске вонзил катану в сердце Наруто. Послышался лёгкий смешок, глаза жертвы открылись. Уже не голубые, как обычно, нет. Красные – демон внутри положительно не хотел смерти своего убежища, вырывался наружу. Именно из-за этого он и не умер сразу, именно поэтому он имел возможность на одну единственную улыбку. Улыбку некогда лучшему другу. Улыбку своему убийце. Улыбку, так похожую на оскал. Умереть так легко не позволительно, но так желательно. И, видимо, демон это понимал, отступал, погибал тоже : « А я уже заждался…»

Иногда бывает особенно больно.

Смех. Дикий смех. Нет, скорей истеричный, от которого не хочется смеяться, от него становится нестерпимо неприятно на душе, который намного хуже слёз. Он слышался не дальше квартиры, но эхом раздавался по всей деревне. Убран последний стоп-кран.

Иногда простое бывает особенным.
Иногда простое труднее сложного.
Иногда…. Просто бывает.

Внезапный гет. 2011

Любовь — предательница: она оцарапывает душу до крови даже тогда, когда ты просто хотела в неё поиграться.
Кажется, эта идея изначально была неудачной. Он уже не раз и не два говорил про пять минут. Пять минут, и он уйдёт, а они держали его чуть ли не за ноги, уговаривая остаться ещё на пять. И опять, и опять. И он оставался, как будто верил им или просто не мог возразить. Пол часа – шесть раз по пять минут, прошли мучительно долго. Он то и дело срывался с места, словно чего-то выжидал.
Девушкам положено опаздывать. Именно это твердили всю дорогу подруги, а сами чуть ли не падали из-за неприличной для каблуков скорости. Ей тоже приходилось не отставать. Сердце билось слишком быстро, то ли от ходьбы, то ли от того, что она впервые идёт на групповое свидание, куда её затащили. Именно затащили, она сама сроду бы туда не пошла, не её.
В уютном кафе с большой вместимостью раздался радостный возглас парней и приветствия. Подруги, усадив её за столик, сели рядом и начали свои беседы. Обо всём и ни о чём. Она так не умеет. Он вернулся к столику, где уже завязалась беседа. Видимо, подошли те, ради кого его здесь удерживали. И стоило ли оно того? Изучив новые лица, он тоже решил присесть. Сегодня ничего нового. Постоянный шум начинал раздражать. Такое чувство, будто девушки специально стараются быть как можно громче, перекрикивают друг друга, а его друзья подхватили той же заразы и теперь ни в чём им не уступают. И вдруг он замечает что-то, а точнее кого-то другого. Тёмного, почти незаметного. Не удивительно. Она, кажется, здесь не ко времени и не к месту.
Пять минут потребовалось, чтобы он заставил её посмотреть на себя. То громко ставив чашку с кофе так, что тот чуть не выплёскивался, то начиная ёрзать на месте или говорить с собой и себе же поддакивать. Она посмотрела и улыбнулась, едва заметно, но это была улыбка.
Пять минут она смотрела на него из-под чёлки, вглядывалась внимательней, подмечая тонкости. По внешнему виду иногда можно легко определить характер человека. Этот, кажется то, что нужно. Она встала из-за стола, под предлогом выйти в туалет, но быстро сменила вектор к выходу. Намёк был понят и он отправился следом.
Так всё началось.
Тихое шуршание одежды и тающие в молчании квартиры шаги, рассвет. Наверное, он думает, что она спит и не слышит. Правильно, пусть будет так. За окном всё ещё темно, только где-то там, за серостью, превращённой в лёгкую синеву, проклёвывается что-то похожее на лучи солнца. Птицы молчат. Город молчит. Только щелчок замка. Она вздохнула – ему изначально здесь было не место. Это она, эгоистично следуя своим желаниям, позволила ему приходить, позволила оставаться, позволила прикасаться к себе, аргументируя это тем, что они оба этого хотят. Здесь пусто и с ним, и без него. Здесь холодно в любом случае. Даже в горячем порыве страсти, когда сливаются два тела, жар ледяной. Она не ждала его, не держала. Хотел – приходил, не хотел – пожалуйста, но как-то незаметно для самой себя, она оставляла место на кровати и ужин в холодильнике.
Он уходил, закрывал дверь и сжимал кулаки. Злился. И на себя, и на неё. Она не останавливала его. Никогда. Не просила остаться ещё немного, чтобы хоть раз нормально встретить рассвет в одной постели. Но он уходил сам, как только небо станет капельку светлее, чем ночью. Он бы не выдержал безразличного выражения лица утром, и не смог бы ответить тем же. Он ненавидел себя за беспомощность. За то, что не хватало силы духа, чтобы сказать что-то скрытое. Ненавидел и выходил на улицу. Ненавидел и шёл по пустынному городу. Ненавидел и любил. Любил этот тихий город. Любил эту свежесть, встречающую его каждый раз неизменно, почти как она. Эти ранние часы отрезвляли голову, и думалось, что в следующий раз обязательно. В следующий раз он останется в тёплой постели, а не пойдет чёрти куда.
Она проклинала себя за свою беспомощность. До слёз, до ноющей боли в груди. Что было сложного в том, чтобы протянуть руку и остановить его? Что мешало исполнить такое давнее и желанное действие. Она с лёгкостью касается его, когда они вместе и совсем не смущается. А тут лишь рука, которая рядом, но, кажется, так далеко, что не хватит и всей длинны тела, чтобы дотянуться и ухватиться за неё. Может было просто страшно. Страшно, что он обернётся и посмотрит на неё осуждающе, мол, не об этом с самого начала был уговор. Правильно, не об этом. Поэтому она продолжала лежать и делать вид, что спит, боясь, что он вдруг услышит стук ее сердца. Что смысла плакаться в подушку? Высказывать ей то, что залегло на душе, за неимением другого. Утыкаться во что-то ещё более бесхребетное, чем она. Жалко. Но порой необходимо.
Они были друг другу никем и всем одновременно. Он звал холод, она жаждала тепла, но, видимо, опоздали оба. Она пришла на пепелище, а он в густой зимний лес. Но почему-то подумалось, что из пепла может родиться новый огонь, и даже в лес пробьётся весна. И они чертовски ошиблись.

Жизнь, так похожая на качели. То ты стремишься в небо и, когда уже кажется, что вот вот взлетишь, она одёргивает тебя назад. Но жизнь всегда даёт шанс для нового разгона, вопрос воспользуешься ли ты им. Но её уже порядком тошнило.


Он со мной. тоже 11тый


- Он со мной, - лёгкий кивок назад на гордого, но изрядно помятого парня, который всем своим видом пытался показать, что его присутствие здесь - какое-то недоразумение и вообще что-то неправильное.
Ну что ж, сам напросился. Забыл, когда делал такие же жесты в мою сторону, но более чётко и презрительно? Как будто ты репетировал их долгими часами перед зеркалом. Как будто ты знал, что после смерти моего отца, весь наш бизнес будет в упадке. Иногда мне кажется, что так и есть, но я не буду тебя винить. Я здесь чтобы отомстить. Отомстить за твоё отношение ко мне, как к какой-то шлюхе, которой ты, такой весь великодушный, дал шанс побывать среди лоска светской жизни. Ты прикрывался старой дружбой… Какая дружба между сыновьями конкурирующих фирм? Я и тогда задавался этим вопросом, но ответа так и не находил. Я помню всё. Детство, в котором мы дрались за право лидерства. Юношество, в котором мы сблизились и нас уже считали лучшими друзьями. И ты даже улыбался. О, глупец, как я мог верить? Я верил, что всё было по настоящему, что ты общаешься со мной не из-за денег, так как у тебя самого их в избытке. Неужели это был твой долгий, тщательно спланированный план? А ради чего? Чтобы уничтожить мою семью, или мою гордость? А может ты работал на оба эти фронта? Или это я стал таким подозрительным? В любом случае, терпи.
Парни прошли в помещение, в глаза сразу ударил нестерпимый блеск одежд, огней, лиц. Всего было много. Удивительное свойство людей - по одному быть такими красивыми, а вместе создавать отвратительную картину, которая пестрит перед глазами, тянет развернуться и уйти. Наруто приветливо улыбнулся какой-то своей знакомой, видимо общей с тем, кто всё время стоял позади – Саске. Знакомая потянулась обнять приятного и экономически выгодного гостя, прикидывая в голове, что было бы неплохо выйти за него замуж, и лишь коротко кивнула брюнету, как стене.
Не нравится? Только не ври мне, что всё в порядке. Я же отчётливо видел, как ты, всего лишь на мгновение, поменялся в лице. Интересно, как ты себя чувствуешь? Среди всех своих друзей, которые тебя не видят? Я наслаждаюсь тобой, я наслаждаюсь этой твоей кирпичной физиономией. Если так не нравится, почему не уйдёшь? Из принципа? Вот видел её ? Она тоже шлюха, только умная. Она на глаз определяет состояние твоего кошелька и решает раздвигать перед тобой ноги или нет. Она уже привыкла, у неё уже опыт, а ты? На кого ты можешь положиться сейчас? У тебя нет подобных навыков, хотя я бы с удовольствием понаблюдал, как ты будешь раздвигать ноги… Неужели тобой двигали те же порывы, что и мной сейчас?
Саске приблизился к Наруто и что-то шепнул ему на ухо. А может Наруто показалось, и его спутник просто неудачно выдохнул воздух, который захватил с собой некоторые звуки, что копились комом в его горле. Он их всё же не расслышал. Лишь вопросительно взглянул на Саске и продолжил вливаться в «золотую» толпу.
Потерпи ещё немного, осталось совсем чуть-чуть, я почти насладился этим зрелищем. И что же ты хотел мне сказать? Теперь ты в точно такой же ситуации, как и я год назад. Но я встал на ноги! А ты встанешь на колени. Передо мной, ни перед кем более, только так. Я не позволю тебе вылизывать чужие задницы, только мою, а если и понадобиться, то в буквальном смысле. Да, это идея. Будешь моей персональной шлюшкой. Думаю, ты согласишься. Ломали и не таких, и столько раз, сколько придётся, ты же меня знаешь. Сегодня же и начну, ночь длинная, её хватит, хватит чтобы уничтожить тебя на несколько часов. А пока ты будешь восстанавливаться, я использую тебя, как захочу, где захочу и гарантирую уйму удовольствий.
- Пойдём, - Наруто взял Саске за руку и направился к выходу. Их проводило несколько пар завистливых глаз. Их не любили. Одного за дух, второго за гордость. Но они были вместе, чтобы ломать этот дух, и уничтожать эту гордость.



Пожалуйста, умри. 2011

Пожалуйста, умри.

Уже который раз? Который раз мы стоим друга напротив друга и общаемся взглядами? До чего же ты упёртый, тут даже гордость ни при чём. Твоя тупая жажда мести уже давно переросла в животные инстинкты, как у обычных людей : есть, спать, защищать свою жизнь, а у меня - найти тебя. Если честно, то уже надоело. А раз надоело, то зачем я всё ещё таскаюсь за тобой и пытаюсь вдолбить в твою лохматую голову что-то про мир во всём мире и дружбу на все времена. Зачем? Достало грезить ночами о том, как ты вернёшься, забывать о том, что тебя не примут так радостно, как хотелось бы, если примут вообще. Даже я…. Мне хочется, чтобы ты умер. Мучительно, страшно или во сне - не важно, лишь бы умер. Тогда мне не придётся рыскать в миссиях, которые имеют хоть какое-то отношение к тебе. Может даже всё это забудется и будет числиться только в архивах деревни. А мне то что? Пострадаю пострадаю, да переживу. Я слишком многое терял, чтобы переживать из-за того, что уже давно решило потеряться само. Может быть…. Может это уже далеко не та любовь, которая зажигала во мне фитиль пороховой бочки под названием желание. Может это уже ненависть? К тебе, к тому, что ты не можешь быть рядом, к тому, что ты променял родную деревню на жалкие холодные убежища или тому, что ты сейчас стоишь передо мной, и я уже знаю наперёд, со стопроцентной вероятностью, что ты не вернёшься. Чёрт! Да когда же ты умрёшь?!

От переизбытка чувств Наруто не начал разговор как обычно, решил не надоедать тем, что Саске слышал уже не раз, и не два, и даже не три. А он был уверен: может Учиха и делал вид, что не слышит, он всё равно понимал, просто отвергал, отвергал всей своей сущностью, убивая все доводы, уничтожая причины. Так что, вместо злобного : «Саске!!!», в него сразу полетел кунай. А толку от него? Всё равно, что комар, для вида. Да он даже не целился, так что острый предмет просто прилетел в дерево и остался там на отдых. А смысл? Зато Саске изогнул правую бровь, как бы спрашивая : « И что это было?» А ничего. Так, порыв, так же как и желание наброситься и придушить к чертям собачьим. Но он развернулся. Развернулся и, кинув последний взгляд на Учиху, направился в обратном направлении, оставляя бывшего лучшего друга стоять там одному, и думать.

Правильно, теперь пусть думает он. Пускай анализирует поступок, которому я не придавал значения и сделал просто так - захотелось. Пускай смотрит мне вслед. И я специально не умчусь на всех порах, а медленно растворюсь в лесу. Послушаю птичек – они успокаивают нервы, полюбуюсь пейзажами, посплю под каким-нибудь деревом, а он пускай стоит там. Приказываю.

Пожалуйста, умри.

Горькая жидкость вновь обжигает горло. Когда-то он совсем не понимал, почему его учитель злоупотребляет спиртным и женщинами. Хотя второе он, в принципе, понимал, но всё же шутка с алкоголем была для него непостижимой. От него только кружилась голова, плыло в глазах и немного путалось в мыслях, не более того. Но почему-то он пил, иногда много, иногда не очень. Порой хватало одной рюмки саке, чтобы снова пойти по длинным улицам города. Саске убили неделю назад. И уже казалось, что для жизни надо не так много, как было в начале.


не упомню. 2011

При некоторых людях нельзя произносить названия некоторых вещей. Порой и имена людей. Сразу вспоминается что-то неприятное, или наоборот, мы теряем их в их же мечтах. Так что некоторые темы, для некоторых людей, также являются табу. И хорошо, когда они это табу забывают, и тогда окружающие тоже не будут гореть желанием вставить то или иное слово в каждое предложение. Это замечательно, когда забывают…

16 января.
Погода выдалась снежной, но я почему-то об этом ни капельки не жалею. Из-за сильного снегопада, противно-мокрого, нам пришлось укрыться под крышей остановки. Пока он отряхивал меня от снега, а потом и себя, у него проскользнула лёгкая улыбка. Ему ведь очень идёт такая, особенно тёплая, только, наверное, он об этом не знает…

По квартире вновь раздался пронзительный крик, полусонная Сакура сжала руку Наруто ещё крепче, надеясь, что так поможет хоть чем-то. И, кажется, даже получалось. Друг немного притих и снова мирно спал. Вот уже которую ночь она проводит у него и боится уйти. Кто знал, что всё обернётся именно так?
Душу обволакивало неприятное чувство дискомфорта, как будто из неё пытались вытащить что-то важное, что-то, что может повлиять на всю оставшуюся жизнь. Он уже не различал, то ли это сон, то ли реальность, время протекало в бреду. Озеро чувств, бурлящих внутри, то и дело переполнялось чем-то очередным и тёмным, и тогда следовал крик. Долгий, громкий, ужасающий даже его. Чувства, всего лишь чувства… Объясните это душе, объясните это разуму, а то он уже забивается в дальние углы черепной коробки и отрицает свою причастность к чему либо. Что делать, когда разум уже сдался, что делать, когда приходится жить одним сердцем, немного кровоточащим, словно в него вонзили иглу, бьющимся благодаря лишь одной силе воле. Тысячу игл. Как проклятие, как самое страшное проклятие, которое грозило свести его с ума. Ни капли физического воздействия, лишь метание крови по телу так, будто она забыла правильную циркуляцию. В голове то и дело возникал смутный и стёртый образ кого-то, видимо, ранее нужного. Каждый раз, как только Наруто начинал вглядываться, он пропадал и появлялся вновь. И ещё. И ещё. И ещё. До тошноты, до рвоты, до лихорадки. Он уже со слезами молил прекратить, просил оставить. А образ, лишь немного приближаясь, вновь удалялся. Бесшумно так, будто его тут и не было. Но он был, он точно был, Наруто это знал, он видел, но сейчас глазам нельзя верить стопроцентно. Нельзя. Это просто комок нервов. Внутри терялось что-то нужное. Что-то жизненно важное.

20 февраля.
Интересно, а боится ли он щекотки? Сегодня пара моих попыток провалилась, он и виду не подал. Может, всё же не боится, но тогда это нечестно. Всегда интересно искать новые слабые места у старых друзей. Зато он забавно хмурится, когда ему прямо в глаза попадает луч света. Пожалуй, можно ему простить парочку сильных сторон….

Неожиданно стало как-то хорошо, спокойно, душа перестала рваться и перестраиваться в новый пазл. Сердце отстукивало привычный ритм. Наруто приоткрыл глаза и увидел перед собой склонившегося парня, смутно напоминавшего видение. Наруто чему-то улыбнулся:
- Привет.
- Привет, - парень улыбнулся, почти незаметно, но тепло, - как спалось?
- Отлично, знаешь. Правда немного жарко.
На последних словах проснулась Сакура, до сих пор сжимающая руку друга и испуганно посмотрела на него:
- Наруто, с кем ты говоришь?
- С ним, - он мотнул головой в сторону стоящего рядом парня и вновь посмотрел на Сакуру.
- Наруто, - девушка чуть ли не плакала и лишь сильнее сжала кулаки, - понимаешь, Саске умер, его больше нет.
- Саске…? А кто такой Саске?


Замкнутый круг. 2011

Прости.
За спиной мелькают деревья. Сбоку мелькают деревья. Впереди деревья тоже мелькают. После изнурительной и долгой пробежки кажется, что ты сбилась с курса. Идёшь не туда, бежишь не туда, или думаешь совсем не о том, о чём стоило бы. Или всё было не так с самого начала, с основания команды семь, или с глупых мечтаний о чём-то большем, чем дружба. Или уход и попытка остановить, которая закончилась неудачей. Или то, что ей было проще уничтожить всё самой, чем позволить сделать это Наруто. Самой… Какое страшное слово, но такое властное. Оно таит в себе всё: и гордость, и обиду, и боль, и сомнение, и желание – всё в ней от кончика носа до взмаха руки. Как будто она сама превратилась в одно сплошное слово и теперь яростно стремилась его сказать. Крикнуть. Выдавить этот ком из горла при следующем выдохе. Но пока не могла - всему своё время, к сожалению.
Усталость подкралась незаметно, но времени на отдых не было. Дома уже наверняка заметили её отсутствие, поэтому вернуться надо как можно раньше. Пилюли коричневого шарообразного вида таились в сумочке на бедре, такие же, как тогда, сделанные для Наруто. Вот и её черёд пришёл испытать свою кулинарию на себе. Сразу две. Так противно, горько, ужасно, слегка подташнивает. Но она через силу пережёвывает их и глотает. Во рту остаётся жуткое послевкусие, но терпимо. А Наруто съедал их все до последней. Невольно девушка улыбнулась. Он её любил, а она…. Но дурак он. Не время для сантиментов, пора продолжать путь.
Она прибыла на нужное место ближе к рассвету. Точнее к самому его началу. Звёзды на небе были уже не такими яркими, но луна всё ещё оставалась светилом. И только на самом краю горизонта пробивались алые оттенки. Сегодня особенный рассвет. Небольшая поляна, слишком заметная, вся в ловушках, которые она обошла без труда. Но даже если так, её присутствие наверняка уже заметили и сейчас кто-нибудь появиться. Оставалось молиться, чтобы этим кто-то был определённый и нужный, а не какие-то прихвостни, которые теперь считались его командой. Наверное, они так же думали о ней, и о Наруто. Она слышала тихие одиночные шаги, едва различимый шелест травы и своё дыхание. Бешенный стук сердца, казалось, намного громче, чем молоток в деревне по утрам во время строительства Конохи. Шаги всё ближе, стук уже отчётливо в висках.
- Ну и зачем ты здесь? – голос приглушённый, ровный, спокойный. Но она его не знает. Нотки те же, но это уже не голос того Саске, с которым она провела своё детство. Тогда он был каким-то родным, порой презрительным, но счастливым, а сейчас… Нет, это уже не тот Саске, которому она была готова поклоняться тогда по глупости, но с превеликим удовольствием. Но всё же это он. В её голове мысли играют в салочки. Надо что-то ответить, но с губ срывается лишь прерывистое дыхание. Она не Наруто, который может толкать вразумительные речи, полные тупого, но необходимого смысла. Даже пытаться не стоит. Она здесь за тем, чтобы убить его. Она слабее, она не сможет, но попытаться всегда стоит. Или же она тайная мазохиста, которая хочет умереть от руки некогда любимого товарища. Может уже не любовь, но ещё и не ненависть. Совсем не ненависть. Просто тихая злоба и ярость одолевали её, спокойно погружая в свои воды. Вспомнилось всё. И зачем она здесь, и почему она здесь. Всё, что было - почему хотелось плакать, почему они страдали. И попытаться за двоих одной вернуть третье.
- Убить тебя, - Саске изогнул правую бровь. Да, пожалуй, это было сюрпризом. Но, в конце концов, не чай же пить она пришла.
Разговор был коротким. Пара фраз от него, что она слаба и пытаться бесполезно, пусть лучше уходит по-доброму. И сердитый взгляд от неё, молчание, тихо вскипающая кровь. Она знает, чёрт возьми, знает это и без него. И с какой такой стати он вдруг решил смиловаться, если по рассказам Наруто он собирался уничтожить Коноху. Она тоже её часть, она и есть Коноха, сейчас стоит перед ним. Отпускает, прогоняет, как обычно, и уже неважно. Первый удар был за ней. Наверное, он понял и больше церемониться не стал.
Их бой был обрывист, но быстр. Превосходство в силе было слишком явным, тут и гадать не стоило. Её учили разрушать, разрушать и лечить, не танцевать. А он, кажется, побывал на паре уроков хореографии. Поляна сильно пострадала - теперь здесь валуны и выжженная трава. У Сакуры множество ранений и ожогов, её медицинские техники не помогают. И вся она в засохшей грязной крови. Внутри тоже кровь. Подкатывает к горлу и её нужно выплюнуть. Нет, девушке не идёт такой вид. Она пару раз задела Саске. Он тоже грязный и уже не такой симпатичный. Хотя этот цвет ему чертовски идёт. Она лежит на траве, точнее на том, что от неё осталось – пепле. И волосы испачканы им же, и одежда. Он стоит в паре шагов и тяжело дышит. Некоторые кунаи были ядовиты, но не смертельно. Хорошо, что она смогла их вовремя достать. И замкнутым кругом пылает огонь, от него жарко. А солнце уже немного поднялось из-за горизонта. И небо было светло-синим и самую малость осуждающим. Словно на неё смотрел Наруто. Девушка вдохнула, наслаждаясь горячим воздухом. Он наверняка был последним. Саске уже подошёл. Взмах и катана вонзилась в сердце. Он опёрся на рукоятку оружия, пока то насквозь проходило через тело девушки, и дышал, кажется, за двоих. Алая, жизненно важная жидкость сначала прыснула, а потом стала медленно покидать остывавшее тело. И, кажется, по её щеке провели чем-то огненно-горячим, размазав остатки запёкшейся крови.
Наруто плакал бы в любом случае. Умри она сейчас, или убей она Саске. Но теперь у него ещё больше причин уничтожить предателя. Может сейчас, наконец-то, он поймёт и смерть не будет так бессмысленна. Или она просто успокаивает себя перед тем, как живой орган абсолютно перестанет быть таковым. Наруто – дурак. Он любил её, а она… А она ещё любила Саске. Но кому это теперь интересно?



Привет. Внезапное Саске Карин, и для пояснения - Саске вампир. 2011


Тишина. Спокойное размеренное дыхание, которое никто не в силах услышать. Ни единого движения. Взгляд, прикованный к одной единственной цели. Он чувствует себя чокнутым преследователем, который из-за своих грешных деяний сейчас стыдится самого себя, который от дикого желания наблюдать научился прятаться в тени, если не становиться ей самой. Его не видел никто, зато видел он.

Уютная, обставленная без особых хитростей, кухня, где особой достопримечательностью был маленький деревянный столик, покрытый голубой клетчатой скатертью, сейчас буквально купалась в утренних лучах восходящего солнца. Редкие голубые тени от деревьев в саду, открытое нараспашку окно с чуть колыхающимися занавесками, легкие порывы ветра, ещё немного прохладного от свежести утра. Казалось, что на фоне обязана была бы играть какая-нибудь незатейливая мелодия, но вместо неё вполне хватало ранних птиц, что заливались звонкой трелью, приветствуя новый день.
Сонно зевая и всё ещё пытаясь потягиваться, на кухню вошла девушка в лёгком, светло-бежевого цвета, халате. Средней длины волосы, наскоро причёсанные, но всё ещё имевшие взлохмаченный вид, приобрели на солнце блеск, который, казалось, затмевал сияние самого светила, но, в то же время, отдавал неким металлическим холодом. Глаза, ещё не привыкшие к яркому свету, то и дело жмурились и изредка слезились. С них, даже после прохладной воды, так и не спала пелена сна. Девушка прошла к чайнику, набрала в него воды и включила, после чего через некоторое время комнату начал наполнять нарастающий шум, полный возмущения, мол мало того, что разбудили ни свет, ни заря, так еще и работать заставляют. Она же, игнорируя это, сделала пару шагов к своему привычному месту на стуле у окна. И за ней легким шлейфом поплыла радуга, будто девушка, сама того не замечая, преломляет свет, оставляя за собой яркий след. Чудо не было удостоено ни малейшего внимания, словно эта удивительная способность была такой привычной и обыденной, что уже не привлекала на себя внимание хозяйки.
И в какой-то момент она показалась ему идеальной.
Ему вдруг захотелось, чтобы сейчас эти сонные глаза смотрели на него, а на губах появилась улыбка, такая простая, такая утренняя, совсем как солнце. И она бы тихо пожелала ему доброго утра. А он, такой же сонный и растрёпанный, обнял бы её и попросил чая. А какие бы у них были вечера! Но только он захотел выйти из своего укрытия, стараясь не напугать молодую особу, которая вряд ли различает уже сон от яви, как комната растворилась в темноте, ускользая из сознания.

И вновь темнота, спёртый воздух, безжизненное тело, покрывшееся трупными пятнами, где-то там, в самом дальнем углу, куда не попадал свет лунного диска.
Надо от него избавиться.
Впрочем, его этот самый свет сам предпочитал обходить стороной. В этой чернильно-темной комнате выделялась лишь его слишком светлая кожа. Так обидно. Он стал блеклым, тусклым, недостойным быть среди людей.
Поднявшись с холодного пола, уже не раз служившего кроватью, и будучи уверенным, что сам не теплее того, он, скрипя деревянными половицами и шаркая ногами, прошелся по комнате. Кажется, на пару секунд он даже забыл, что хотел сделать. Его мысли всё больше занимал сон, в последнее время ставший постоянным гостем. Будто сам Бог решил его наказать за содеянные грехи, показывая, что он уже совсем не человек и не может позволить себе такие маленькие радости жизни. Глупости. Он и сам прекрасно понимает, что, например, чувствовать тепло дня, а не прятаться от него куда лучше, чем каждую ночь искать нового несчастного, которому просто не посчастливилось приглянуться вампиру. Но это уже становилось тихой пыткой, и он уже в который раз решает, что в следующий раз точно выйдет и скажет хотя бы «привет».
- Привет.
Тихо, шёпотом, улыбаясь сам себе. Можно считать, что это маленькая репетиция. Да и в конце то концов, это его сон, не убежит же она, если он сам того не захочет?
- Привет.
Уже немного увереннее, на лице появилась довольная ухмылка, даже почти похожая на улыбку, даже почти на счастливую. Такое простое слово, а как часто он его произносил? Ведь охотник никогда не здоровается со своей добычей, а тут вдруг и…
Но пустой, неприятный голод давал о себе знать. Спрятав труп прошлой ночи, он отправился за новой порцией свежей крови.

Улицы, витрины, люди, всё такое яркое, слишком массовое, настолько рябящее, что хочется жмуриться, и на небе звёзд совсем не видно. Даже удивительно - хотя он и не видел город в светлое время суток, ему всё казалось, что он только что проснулся посреди дня. Всё ещё казалось… Он шёл по улице, словно один из них, стараясь избежать соприкосновений, думая куда свернуть и кого выбрать на этот раз.
- Привет.
Саске дёрнулся и повернул голову в сторону звука, надеясь, что это не ему.
Ошибся.
Перед ним стояла девушка с огненного цвета волосами, на шее которой красовался светло-голубой клетчатый шарф. И он был бы готов поклясться, что это именно она, но он никогда не видел на ней очков. Девушка что-то говорила про новое кафе, потом, заметя, что её не слушают, как-то непонятно нахмурилась и развернулась, чтобы пойти дальше, оставляя вампира позади и продолжая раздавать людям небольшие листовки.
Было начало осени, ночи уже были прохладными, и нужна была кофта, чтобы не замёрзнуть. Днём, наверное, шёл дождь, так как асфальт казался мокрым, да и в воздухе витал особенный, только для дождя свойственный аромат свежести, пусть и в захламлённом городе. И даже, может быть, при дыхании шёл пар, но только не у него.
Она отошла всего на пару метров.
- Привет.
- А?
Девушка обернулась на него и немного удивлённо похлопала глазами.
- Привет, - Саске улыбнулся и поднял руку в приветственном жесте.
- Привет, - она улыбнулась тоже.
И ему даже на мгновение показалось, что сердце застучало вновь.


Темнота. 2011

Темнота. Тишина.
С каждым разом засыпать на холодном каменном полу становится всё приятнее. Мне уже абсолютно ровно на все проявления твоей извращенной фантазии. Вот он я, у твоих ног, совершенно спокоен - не кричу, не сопротивляюсь, словно кукла. Связывай, бей, издевайся, в общем истязай, как пожелаешь. И уже не важно, как ты будешь это делать – морально или физически. Мне не больно, даже страх давно покинул моё тело. Как знать, может именно этого я и ждал всю свою жизнь…

С чего же всё началось? Видимо с того, что Саске, потонувший в своей тьме и вовсе этого не отрицающий, решил утопить кого-нибудь ещё. Ему нужен был человек светлый, яркий, которого эта тьма обходит стороной. Чертовски приятно уничтожать доброе внутри другого, когда у тебя самого уже не осталось ничего святого и в душе лишь пустота и кромешная темень. Но еще приятнее наблюдать, как мучается жертва, когда ты постепенно проводишь ее по всем кругам ада, через которые уже прошел сам. Извращать чужое сердце, на которое права не имеешь – особое удовольствие, доступное не каждому. А, как известно, за удовольствие нужно платить. Однажды совершивший грех навсегда останется грешником. Единственным спасением здесь будет только раскаяние, но раскаяться – значит отказаться от содеянного, повернуть назад. Саске всегда был упертым, и теперь ему ничего не оставалось, кроме как всю оставшуюся жизнь гореть в этом черном пламени, где он лишь жалкое никчемное существо. Но согласится ли он на такой статус? Может быть кого-то это и устроит, но только не Саске. Он приведет за собой других и заставит их гореть рядом, разжигая пламя еще больше и тем самым поднимая себя все выше и выше. И вот труды уже принесли свои плоды. Сидеть на троне из костей, умываться кровью и есть хорошо прожаренную плоть. Замечательно. Разве не об этом он мечтал?

Новая жертва была уже давно намечена. Бывший лучший друг… Увы, старые друзья уже успели стать заклятыми врагами. С целью привлечь внимание к своей персоне, он старался как можно чаще попадаться на глаза АНБУ после инцидента с собранием пяти Каге. Тут и гением быть не обязательно, чтобы понять, что Наруто примчится при первой же возможности. Вот только он как-то не торопился появляться. Но встрече всёже суждено было состояться. Спокойная, тихая, но холодная и напряженная, она словно шарик с водой, поднятый наизготовку над землей – если лопнет, намокнут все. И он лопнул. Как-то совершенно неожиданно и неприятно. Лопнул, и, вместо пары брызг, на них обрушился ледяной водопад, содержавший в себе бурю эмоций и чувств, которые, к сожалению, не грели. Они рвались и метались, пытаясь превратиться во что-то более или менее сносное, что-то, что могло бы передать душевное состояние их хозяев. Но эти чувства были противно-склизкие с одной стороны и какие-то ядовито-яркие с другой. Они смешивались в тягучую массу, застывали комом в горле, мешали дышать. Тела продолжали двигаться так, словно все движения были четко отрепетированы, нанося друг другу раны, пытаясь передать через удары хотя бы жалкую каплю внутреннего и горящего, что так рвалось наружу.

Просыпается демон. Этого Саске и ждал. Демона внутри проще приручить, чем его хозяина. А если приручить зверушку и поманить за собой, то и хозяин поплетётся за ней - поводок связывает обоих. Демон - единственное, что очерняет все светлое внутри Наруто. Этим Саске и воспользовался – тьма признает тьму. Он подчиняет себе Кьюби, такого великого и могучего. Но этот демон всегда останется лисом, а, значит, той самой зверушкой, которую можно приручить. Наруто теряется в темноте, ему остаётся лишь бороться внутренне. А что толку, когда его тело послушно и верно тяготит плечи Саске, пока тот тащит его в неизвестном направлении.

Проходили минуты, которые медленно складывались в часы, хотя это могла быть лишь одна секунда, а может и неделя или год. Поначалу мысли были ясными, хотя голова была непосильной ношей для тела, но с каждым днем, с каждой пыткой они становились все менее похожими на мысли здравомыслящего человека. Что вообще произошло? Последней вспышкой в помутненном разуме было желание принять душ.
Как понять, что человек сломан? По каким критериям это определить? Когда он лежит у тебя под ногами и со слезами молит о пощаде? Или когда он просит ещё и ещё? Когда он замыкается в себе? Или выплёскивает всё наружу? Эти вопросы всплывали каждый раз, когда Саске смотрел в мутные глаза Наруто, больше похожие на болото, отражающее лишь цвет небосвода, нежели само небо. В поисках ответа он пытал его опять. Опять и снова. Каждый раз. Лишь песочные часы с крупинками кровавого оттенка измеряли время очередной пытки. Доводя пленника до состояния, когда он не то что двигаться, дышать мог с трудом и сплевывал кровь. Сплевывал и снова улыбался. Нет. Скорее скалился. По-звериному дико, но в то же время предательски искренне, всё ещё с нотками светлого. И на имя Наруто уже откликается не он, а нечто шипящее внутри.

А этого ли ты хотел? Довести до безумия? Ведь первоначальной целью было лишь осквернение души. Видимо ты перестарался и стал жертвой своих же пыток. И кто из нас теперь сломан?...

Это же Наруто.2011. пожалуй, любимый из них

Это же Наруто.
Коноха всегда была богата талантами. Всегда находился кто-то среди этих талантов, кто являлся предателем. И всегда это значило для кого-то больше, чем просто потеря ценного кадра.
Коноха никогда не прощала измен. Никогда не стояла на коленях под чутким надзором или, скажем, в силу обстоятельств, даже на секунды. Никогда не потухал в ней огонь.

На новых улицах толпятся дети, не давая и шагу ступить их кумиру. Ещё бы, герой ведь. А тот лишь смущённо улыбается и привычно ерошит рукой светлые волосы на затылке. Ещё бы, это же Наруто. И невдомёк детям, чего ему это стоило. И правильно. Ведь это же герой. А как показывает история, у героев нет любимых и родных, у них есть Коноха. Их не спрашивали.
А друзья уже знают, какой план вынашивает этот герой, и, сдавшись, лишь качают головой. Потому что это Наруто. И им наверняка немного обидно, что вот они, вот их руки, они готовы протянуть их ему на помощь, а он поворачивается к ним, но видит лишь Саске. И тут нет объяснений, кроме «Господи, это же Наруто», и желания вмазать этому самому Саске, чтобы синяк и надолго.
Это неимоверная глупость – цепляться за человека, когда тот уже совсем вас отверг и забыл о вашем существовании, скажете вы. Но Наруто, в силу того обстоятельства, что он именно Наруто, и иначе быть не может, совершал подобные глупости, и можно сказать, с превеликим успехом. И, в силу тех же обстоятельств, ему это прощали. И можно было бы сказать про глубокие внутренние терзания, ночные кошмары, про то, что он часто пускает слезу, ровно так же часто, как и учит людей жизни, будучи сам ещё сущим ребёнком. Правда ребёнком, спасшим Коноху и порядка десятка человеческих душ от вселенской злости, грусти, ненависти и печали. Но вот беда, одного то и не спас, и теперь носится с ним, как Ирука-сенсей с детворой. На путь истинный наставляет, да только всё без толку. А это, знаете ли, обидно. Это чертовски обидно, когда ты говоришь человеку, а он не слышит, а он не понимает, а он плюёт тебе в лицо, топчет в грязь, насмехается. Это настолько обидно, что просто даже обижаться не хочется.
И может ночами наш Наруто грезит, как он уже вернул упёртого ублюдка в Коноху. Вот он затащил Саске есть рамен, а за ними увязалась Сакура, и снова, как бы невзначай, тонко намекает своему милому, что вот она я, вся твоя. Но тогда Наруто бы себя одёрнул. В конце концов, это его фантазии, и пускай Сакура тонко намекает ему, а Саске пусть отдувается. Но на самом деле не хочется, потому что это Саске, это его Саске, и они должны сидеть там вдвоём, и Наруто должен говорить за двоих, и Саске должен ему угрюмо отвечать или неопределённо хмыкать, и всё же в силу своего упрямства, но не большего, чем у Наруто, доедать столь ненавистное ему блюдо. И не нужна там Сакура, ибо мужская компания, и не колышет. Но Наруто не успевает придумать дальше и засыпает. А снится ему другое, более правдивое, и он предпочитает думать, что это кошмар.

А если бы они жили в другом мире? Совсем в другом, и не было бы там Конохи. Были бы они друзьями или заклятыми врагами? А может они бы даже и не подозревали о существовании друг друга и, если бы им довелось встретиться, прошли бы мимо. Но в силу тех же обстоятельств, что Наруто остаётся Наруто, даже если пихнуть его в открытый космос, он бы наверняка заявил о себе, и может гордый и тоже не меняющийся Саске принял бы это как вызов.
Кажется, отсутствие Конохи сделает даже нынешний мир совсем другим.
Но нет. Нет и быть не может. И почему, спрашивается, Наруто дерётся с Саске с таким разъярённым лицом, таким злым и хмурым? Затем, что это, не смотря на всё, битва двух лучших друзей и двух злейших врагов, и на кону жизнь. И это чертовски приятно, чувствовать спиной близость того самого Саске, вечно злого и желающего его убить.
Ведь это же Наруто.


лесбийский не выставлю ;D
Проведя несложную мозговую деятельность объявляю, что я была в 2011 году унылой какашкой ;D

@темы: Фанфики, Нарута

---

Название: Во время дождичка, в четверг
Автор: Sters
Персонажи: Наруто, Саске
Жанр: повседневность, романтика, юмор, мистика
Предупреждения: ООС, АУ, отсутствие обоснуев как предупреждение
Размер: мини
Статус: закончен
Дискламер: Великий и Ужасный Кишимото
Саммари: Однажды, забыв дома зонт, Саске находит убежище от дождя в странном магазинчике, где встречается неудачного продавца Наруто. Но как только дождь кончается - магазин бесследно пропадает, вместе со всем содержимым.
От автора: неудачное описание и название, предлагайте свои варианты ;D
Но вот настал этот момент, я дописала. Спустя месяц, но таки дописала. Многоуважаемая  Indi77, не знаю, чем я тебе так понравилась, и понравится ли тебе этот скромный дар, но поздравляю тебя с прошедшим ещё раз. Вот и повод отметить повторно)
Да будет бал
PS идея фф целиком и полностью принадлежит сумасшедшей хинате, за это тебе огромное спасибо, ибо идейные застои такие застои)



Сухой зонт висел на вешалке в то время, когда мокрый Саске пытался отыскать хоть какое-то прибежище на время дождя.
Прибежище нашлось в трёх шагах от него, и как это он раньше не обратил внимания.
Маленький магазинчик, витрина которого буквально переливалась сотнями стеклянных, медных, серебряных амулетов, казалось, специально прятался за каплями воды специально, лишь бы Учиха его не заметил. Но Учиха был впереди планеты всей, а потому маленькие заговоры не прокатывали.
Стеклянная дверь открылась с характерным звуком колокольчика, извещающего о приходе гостей, а в нос сразу же ударил запах благовоний. Саске этот запах не нравился, поэтому мысленно он всегда называл их воние, игнорируя благо.
Оглядев небольшое - хотя если убрать все эти шаманские заморочки, то, может, совсем и немаленькое - помещение и не найдя в нём других людей, кроме себя любимого, он пару раз слегка подпрыгнул на месте и помотал головой, чтобы избавиться от не успевшей впитаться в одежду воды. И тут же услышал смешок.
- Не любите дождь? – продолжая улыбаться, спросил стоявший у прилавка парень, держа в руках свечу.
- А кто любит? – пошёл на контакт Саске, только сейчас замечая, что в магазине нет ни одного источника света.
- Ну, - задумался парень со свечкой, - лягушки, например.
- Разве я похож на лягушку? – нахмурился Учиха.
- Да, тут вы правы, - парень согласился и, поставив свечу на подставку, стал сдирать с пальцев воск, - скорей на пиявку. Такой же тёмный, мрачный, скользкий и ни с чем хорошим не ассоциируетесь.
- А ты всем посетителям грубишь, или только по четвергам? – начинал злиться Саске, тут же желая уйти, но дождь за окном явно не торопился проходить.
- Нет, только тем, которые похожи на пиявок, - радовался грубиян, подмечая косые взгляды гостя за окно. - Если хотите, могу убрать дождь.
- Побегаешь с бубном вокруг свечки? – скептически поинтересовался Учиха, вглядываясь в бейджик с именем.
- Бубен - прошлый век, - уверенно заявил Наруто, а именно это имя было нацарапано на бумаге кривым почерком, - могу хоть сейчас позвонить на тучу и приказать прекратить не лить.
И полез за телефоном. Саске даже испугался.
- Но на самом деле всё проще. – Оставил телефон в покое Наруто, и снял с шеи кулон, похожий на каплю воды, - мне хватит и этого.
Как только кулон оказался на прилавке, за окном сразу же ливануло, да так, что Учихе всерьёз вспомнилось про всемирный потоп.
- Чёрт, похоже, настройки сбились, - выругался Наруто, пару раз стукнув кулоном по прилавку. К удивлению ливень перестал, уступив своё место моросящему дождику.
- Какие такие настройки? - не верил своим глазам Саске, попеременно глядя то на кулон, то на парня, то за окно.
- Секрет фирмы, - съехидничал недоделанный шаман, - если хотите, могу отдать его Вам.
- Не надо, - категорически отказался Учиха, - всяких побрякушек мне ещё не хватало.
- Может, и не хватало, как знать, - пожал плечами Наруто, - но это вы торопитесь и зонтик не берете. И вообще, вот, смотрите… - и пихнул кулон Саске в руку - дождь тут же перестал.
Саске выпихнул кулон обратно на прилавок – снова заморосил.
- Ну так что, надо или нет? – поинтересовался Наруто ещё раз, вертя кулон на пальце.
Невольно Учиха призадумался о том, чем чёрт не шутит, и уже было потянулся за кулоном, но Наруто резко одёрнул руку.
- Только надо, чтобы вы его якобы купили, а то просто так подобные штуки не даются, - поставил ещё одну преграду продавец. - Вторая пуговица с вашего пальто вполне подойдёт.
Саске, который отродясь пуговицы не отрывал, тем более с пальто, всё-таки сделал это и протянул её любителю попортить чужую одежду.
Кажется Наруто остался доволен, со всеми необходимыми почестями вручая кулон своему гостю. И снова дождя как не бывало.
Выйдя на крыльцо магазинчика, гость в чудо не поверил и на всякий случай решил перепроверить, точно ли кончился дождь, а потому немного вытянул ладонь, но она осталась сух, только на волосы пару раз капнуло с крыши – на этом всё. Обернувшись на магазин ещё раз и увидев, как ему машет рукой продавец, Саске снова всмотрелся в начавшие редеть тучи, и опять повернулся к магазину… Которого уже не было.
- Чертовщина какая-то, - усмехнулся Учиха, пряча кулон в карман пальто.

Пару дней он не придавал значения ни кулону, ни погоде, ничему. Спокойно ходил на работу пешком по сухому асфальту, мимо того места, где на его памяти стоял магазинчик, но больше его там не находя. Пару раз Саске даже предположил, что та шаманская лавка была этаким магазином на колесах и не только на тех, с помощью которых передвигаются. Однако в следующий четверг Учиха забыл кулон дома и снова попал под дождь.

- Добро пожаловать, - отхлебнул из чашки Наруто, читая газету и даже не поднимая на Саске взгляда. Саске же тем временем осматривал магазин и кажется, начинал понимать, почему пространство в освещении не нуждалось: капли отражали свет с улицы, стекляшки и металлические штуки отражали свет от капель, и всё помещение, словно магией, наполнялось переливами и солнечными зайчиками.
- На улице снова дождь, - Саске разглядывал побрякушки и был опять без зонта.
- Правда, что ли? – оторвался от газеты Наруто, чтобы посмотреть на улицу.
- Нет, конечно, - подошёл к прилавку Учиха.
- Как нет, если да? – удивился Наруто, поднимая взгляд на своего гостя, а затем неожиданно предложил, - табуретку, а, может быть, чаю?
- И того, и другого, если несложно, - никуда не торопился Саске, снимая пальто, - и две ложки сахара.
Наруто ушёл в глубины магазина и спустя минут пять вышел оттуда с подносом. На подносе были табуретка, чашка с чаем и две ложки, наполненные сахаром. С горочкой.
- Если с горочкой, то одну, - после минутного молчания выдал Учиха, тупо уставившись на поднос, но, всё же совладав с собой, поставил табуретку на пол, сел на неё и почти невозмутимо стал размешивать сахар.
- Ну вот, - огорчился Наруто, - надо было сразу говорить. У Вас, может быть может, сахар куры не клюют, а у меня, вот, ограниченное количество.
- Я тебе потом килограмм принесу, - пообещал Саске, - только скажи, куда ты перекатываешься?
- Перекатываюсь?
- Ну да.
- Я никуда не перекатываюсь, я всегда тут.
- И живёшь тоже тут?
- И живу тоже тут.
- Но я вчера проходил мимо и не видел этого магазина.
- А тут и нет магазина.
- Тогда что же тут есть? - уже совсем запутался Саске.
- О! – поднял указательный палец вверх Наруто. - А это уже секрет фирмы, почаще кулон дома оставляйте.
- Как ты догадался? – забыл про чай Учиха.
- Но ведь на улице дождь. Вот, перестал.
Наруто снова помахал, а у Саске внезапно закончился чай. Чай, крыша над головой и табурет, поэтому он и рухнул прямо на мокрый асфальт.
С каждым разом всё чудесатее и чудесатее.
И хотя эти чудеса и занимали добрую половину мыслей Саске, он продолжал таскать с собой кулон и стабильно каждый четверг забывать его дома.
- Странный ты, - прищурился Наруто, когда Учиха в очередной четверг зашёл к нему на чашку чая и пару ложек сахара, - дождь не любишь, а зонтик с собой не берёшь.
Ну не мог же он признаться, что если будет зонт, то и укрытия искать не придется.

Когда-то в детстве Саске часто попадал под дождь. Болел он так же часто.
«- Слабый иммунитет, - охала мама.
- Дырявые ботинки, - возражал папа.»
С возрастом иммунитет укрепился, а ботинки Саске стал покупать хорошие, однако недомогание в пасмурную погоду, словно первобытный инстинкт, устоялось крепко и надолго. Но вот поглядите, лечится…
- Не страннее твоего, - буркнул Учиха, усаживаясь на табуретку и прислушиваясь к тихому перезвону.
Стены словно дышали, пропуская ветер и холодный воздух внутрь, но было вовсе не холодно. В чашке дымился свежий горячий чай. Казалось, можно и вечность здесь просидеть, вот так, с этим хромым табуретом, горячим чаем и Наруто.
Но Саске делает пару глотков, как снова кончается дождь. Стабильность, мать её.
Стабильность злит. Злит ровно настолько, чтобы прибежать домой, схватить с тумбочки кулон и, даже не отдышавшись, снова выбежать на улицу. А оказавшись на улице, немного подумать и снова побежать домой, но уже за зонтиком.
Голубое стекло со звоном разбивается об асфальт, как раз на том самом месте, где должен стоять этот недомагазинчик.
И небеса прорывает. Будто они решили за раз выплеснуть всю ту воду, которую так усиленно сдерживали, пока Саске щеголял по сухим улицам. Но магазин не появляется.
Учиха чувствует себя ребёнком, который убежал чуть подальше от дома и заблудился, надеясь, что вот-вот найдёт нужный поворот, но поворота нет. Он растерян, как вдруг его охватывает страх, что теперь всё, больше ничего не будет. Будут только эти огромные капли, разбивающиеся о голубое стекло и затекающие за шиворот пальто. Всегда. Вечно. И никакого Наруто, и никакого чая, и даже этого отвратительного вония. Только разбитое стекло и вода.

- И как это понимать? – хриплый голос за спиной заставляет Саске вздрогнуть. Совершенно мокрый, он поворачивается назад, чтобы увидеть такого же мокрого Наруто, с той лишь разницей, что эта мокрота была для Учихи лишающей дискомфортной, а Наруто казался рождённым для неё, если не из неё.
- Что именно? – Саске, не отдавая отчёта, попытался прикрыть собой разбитое стекло, и радуясь, и боясь прихода Наруто одновременно.
- Мой кулон, - сердито продолжает тот, - ты разбил его. Я твою пуговицу не трогал, а ты мой кулон разбил. Зачем?
Ну не мог же Саске ответить, что по той же самой причине, по какой оставлял зонт.

Немного пояснений. В конце переход на ты намерен, хоть и не обыгран. Так же переход на настоящее время тоже намерен, то есть как бы, ща объясню ;D В общем сначала задумывается как история, которая происходила, но на моменте, когда Саске находит покой (упокоение ;D) всё начинает происходить сейчас, в этот самый момент ;D То есть вы чай гоняете, а где-то там Саске о смысле жизни размышляет. Как-то так) А ещё я дмала писать дальше, но мне внезапно сказали, что и такая концовка хороша, а я так и не объяснила, кто такой Наруто...Впрочем, как обычно ;D

@темы: Фанфики, Нарута, В дар